Читать книгу - "Долина любви и печали - Мари-Клэр Сюльро"

Лючия заправила волосы под шапочку, встала на стартовую тумбочку, и, когда он подплыл к стенке бассейна и развернулся, чтобы плыть обратно, она, пружинисто оттолкнувшись, ласточкой вошла в воду и вынырнула метрах в двух впереди него. Она тоже поплыла кролем, зная, что сейчас Морис наткнется на нее. Но он был так увлечен плаванием, что легко обошел Лючию, даже не заметив, кого обогнал. Тогда она доплыла до конца дорожки и остановилась в ожидании неуемного пловца. Когда он, приблизившись, хотел опять оттолкнуться от стенки бассейна и плыть дальше, девушка встала посредине дорожки, создав помеху его толчку для поворота в другую сторону. Коснувшись ее груди, он, конечно, остановился.

— Ой, это ты! Как здорово! — воскликнул он и обнял ее.

— Я была уверена, что встречу тебя здесь. Ты, наверное, спустился, как только включили подъемники, — Лючия тоже не скрывала своей радости, но высвободилась из его объятий. — Не надо, нас видит Катрин.

Катрин плавала по первой дорожке, напряженно наблюдая за Ними. Лючия перешла на соседнюю дорожку и стала плавать дальше. Проплыв еще метров триста, она увидела краем глаза, как Катрин поднялась по лесенке и, покачивая широкими бедрами, ушла из бассейна.

Морис продолжал плавать, не выпуская из поля зрения Лючию, любуясь ее движениями. Он перешел на ее дорожку и, дождавшись, пока она подплывет, быстро нырнул, обнял ее за ноги и крепко поцеловал в самый низ живота. От неожиданности она вскрикнула и хлебнула воды. Оба одновременно вынырнули, смеясь и кашляя. Он снова обнял ее и поцеловал в губы.

— Ну как ты? — спросила она. — Когда расскажешь про вчерашние события?

— Рассказывать особенно нечего, — пожал он плечами. — Девушка-сноубордистка сломала ногу, катаясь на запрещенной трассе. Я услышал крики парня, который был с ней, спустился, оказал первую помощь, потом мы ждали вертолет, который доставил ее в больницу в Кавалезе, а потом поехали ночевать в домик спасателей. — Он немного помолчал и добавил: — Давай лучше о том, что мы будем делать сегодня. После завтрака Катрин собралась погулять, поэтому выбирай, чем тебе хочется заняться.

— Вместе? — радостно воскликнула Лючия. — А тебе не надо отдохнуть после вчерашнего происшествия. На лыжах ты уже накатался сегодня, спускаясь от спасателей.

— Но ведь я не катался с тобой. — Он улыбнулся и нежно поцеловал ее в щеку. — А нам осталось всего два дня до отъезда. Так что, если хочешь кататься, я с удовольствием составлю тебе компанию, мы еще не были с тобой на перевале Сан Пеллегрино и Коль Маргерита.

— Хорошо, мой дорогой, — весело сказала Лючия. — Только после завтрака. Я ужасно хочу есть, и вообще я уже замерзла в воде.

Она забавно нахмурилась и, изобразив озноб, стала подниматься по лесенке к выходу.

…Когда Лючия пришла на завтрак, Морис с Катрин сидели за столиком. Морис сидел напротив входа, он весело кивнул ей, а Катрин специально поставила стул так, чтобы не видеть входящих.

Улыбнувшись Морису, девушка прошла к своему месту. На этот раз она проголодалась так, что съела яичницу с беконом, творог и два круассана с маслом.

Выглянув из-за своей колонны, она увидела, что Морис и Катрин уже ушли. Тогда и она поспешила к себе, быстро надела лыжный костюм и спустилась в лыжехранилище. Морис уже был там. Все лыжники давно укатили на гору, и в лыжехранилище они оказались вдвоем.

— Как давно тебя не было, — выдохнула Лючия, прежде чем губы Мориса прижались к ее губам и они задохнулись в долгом поцелуе.

— Может быть, пойдем к тебе, — прошептал Морис, оторвавшись наконец от своей любимой.

— Давай дождемся ночи, милый, — взмолилась она, — я хочу, чтобы мы стали свободными. Поедем на гору, может быть, это наш последний день…

— Не надо так говорить! — Морис испуганно схватил ее за плечи и потряс. — Почему последний?

— Я же сказала «может быть», — смутилась девушка. — Я знаю, что слово «последний» нельзя произносить, говоря о дне, спуске. Подводники никогда не говорят «последнее погружение», а парашютисты — «последний прыжок». Хорошо, я лучше скажу «завершающий»… ну, в том смысле, что… послезавтра я уезжаю… а мы хотели поехать с тобой в Венецию.

Морис облегченно вздохнул и шутливо погрозил ей пальцем:

— Никогда больше не говори так, — он прижал ее к себе и погладил по голове. — У нас с тобой все впереди… А в Венецию обязательно поедем завтра. И пробудем там пару дней. Потом ты поедешь домой в Рим, а я полечу в Париж. А примерно через месяц, после всех формальностей развода, я приеду за тобой… Навсегда. Здорово я придумал?

— Ой, какой ты скорый! — засмеялась Лючия. — Давай пока не будем о далеких планах. Время покажет… Давай лучше быстрее на гору. Ведь уже почти два часа. Нам осталось кататься часа полтора'.

Они снова расцеловались и вышли из темного подвала лыжехранилища на яркое солнце.

…С перевала Сан Пеллегрино открывалась захватывающая дух панорама. Во все стороны простирался волнующийся океан гор. Без конца и края… Итальянские Альпы сменяются Французскими, на северо-востоке, километрах в тридцати расположены Австрийские Альпы. Слева, удерживая всю круговую композицию, высится белоснежный красавец Монблан, самая высокая точка Европы, который находится на границе Италии с Францией. К нему стремится вся когорта Доломитовых Альп. Летом Доломиты манят к себе самых отважных альпинистов из разных стран мира. Много смельчаков погибло здесь, но горы продолжают притягивать своей красотой и магией.

Насколько хватало взора, можно было видеть одни бело-синие волны гор, а еще дальше — еле различимые темно-фиолетовые, более пологие Приморские Альпы, за которыми распростерлось Средиземное море. От такой красоты, перехватило дыхание, хотя, может быть, дышалось трудновато и из-за большой высоты.

Налюбовавшись панорамой, Лючия и Морис устремились в белоснежную стихию. Снег высокогорья не был таким мягким, как внизу, но лыжи хорошо держались на этом покрытии. Морис ехал впереди, слегка притормаживая, чтобы Лючии было легче следовать за ним. Он видел, что она немного устала, так как дышать здесь действительно было сложнее, чем ниже. Он притормозил, поджидая свою любимую.

— Ты нарочно едешь медленно? — спросила она чуть обиженно — Ты думаешь, я не успею за тобой?

— Ну что ты, милая. — Он хотел пощадить ее почти детское самолюбие. — Ты самая лучшая лыжница… Италии и Франции. — Он обнял ее и стал целовать в глаза, щеки, ушки. — Но честное слово, я сам устал. — Скорее поедем вниз. Уже солнце заходит…

— Стой! — вдруг приказала Лючия. — И прижалась к нему.

— Извини меня, пожалуйста, иногда я капризничаю и… бываю совершенно несносной. Но как здорово ты прореагировал на мои капризы. Ты не рассердился на меня?

— Что ты, глупышка, — рассмеялся Морис, — капризничай на здоровье. Я же люблю тебя, мне все нравится в тебе. И твоя итальянская эмоциональность, и детская непосредственность, и мудрость многоопытной женщины. Ты — мое сокровище!