Читать книгу - "Наложница Ночного замка - Анна Шварц"

Признаться, я бы с удовольствием продолжила бы наш разговор, но служанки, наверное, меня уже обыскались. Поэтому я решительно направляюсь туда, куда мне указал фавн. И спустя минуту выныриваю из кустов на знакомую дорожку, услышав обеспокоенные голоса неподалеку.

Смотрите-ка!

Все три служанки сидят на лавочке неподалеку от дверей, из которых мы вышли на прогулку и мило болтают, смеясь. Заметив меня, они подскакивают и бегут ко мне.

— Госпожа! — Сая подбегает быстрее всех, — вас долго не было. Все прошло хорошо?

Я удивленно смотрю на нее. Они что, догадались, что я была с фавном? Поэтому не беспокоились даже?

— Все хорошо, — отвечаю я, — Сая, вы меня даже не искали?

— Госпожа… — она бледнеет, — вы в саду Ночного замка с одним из лордов… горгульи спокойны, значит, вам ничего не угрожало. Если бы мы пошли вас искать, то могли бы вас побеспокоить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Понятно. Значит, пока у Ночного замка есть такие защитники, как дохлые лорды на крыше — то можно без опаски ходить по его территории?

— Ладно. Знаешь, Сая, я есть хочу очень. Отведешь меня на кухню? Я хоть познакомлюсь с теми, кто готовит еду.

— Хорошо, госпожа, — Сая неуверенно улыбается, — пойдемте.

Мы разворачиваемся к входу в замок, из открытых дверей которого уютно льется свет. Я вдыхаю запах готовящейся еды, и поднимаю голову вверх, чтобы взглянуть на самый верх замка и увидеть горгулий, охраняющих наш покой.

И вздрагиваю.

— Каррр!

На подоконнике одного из окон сидит ворон, и внимательно наблюдает за мной. Я недоверчиво смотрю на него в ответ. Это тот самый, который был рядом с Малком у фонтана? Или уже другой? Чего он так смотрит?

«Вороны — умные птицы и очень злопамятные, Никогда не обижай их» — говорила мне когда-то мама. Она рассказывала, что вороны могут вспомнить обидчика даже через много-много лет и отомстить ему.

Сейчас я очень надеялась, что ничем не обидела этого ворона. И что это всего лишь птица фавна, с помощью которой он наблюдает за мной.

Однако, внутри скреблось странное и пугающее чувство. Будто в глубине черных бусинок глаз я вижу сущность более древнюю и умную, чем простая птица.

Ворон молча расправив крылья взлетает, и я провожаю его взглядом.

Часть 12

Кухня в замке большая и чистая. До этого я видела такие большие кухни в тавернах, но там на полу валялись крошки и остатки еды. Здесь же слуги постоянно подметали и протирали.

— Госпожа, — взволнованно тянет кругленькая женщина в платке и фартуке. На вид ей лет сорок пять, — вам точно удобно? Может, подать ужин в покои?

— Спасибо, Берта, — улыбаюсь я, ловя из тарелки вилкой кусочки мяса в аппетитной подливке, — мне тут уютно. И пахнет вкусно. Я проголодалась и до покоев не дотерпела бы.

— Госпожа, да мы бы бегом отнесли…

— Правда, не беспокойтесь. Мне понравилось тут. Спасибо, было очень вкусно, — я отдаю ей посуду, и женщина ее забирает, улыбнувшись.

— Сейчас я вам отвар подам, госпожа. Из лесных ягод.

— Нет, Берта, спасибо, — я мотаю головой, поднимаясь из-за стола, — не поместится. Я наелась.

— Тогда расскажите вон тому лежебоке, госпожа, что вы есть предпочитаете, чтобы мы вам могли готовить только самое лучшее, — она кивает в угол у печи, и я поворачиваю голову. Там, свернувшись в клубочек, спит лисица, — эй, рыжий проказник! Просыпайся!

Лис поднимает голову с пола, сонно моргнув глазами. Поднимается на лапы, потянувшись и широко зевнув, и, не успеваю я умилиться, как внезапно по тельцу лиса пробегает рябь и его окутывает темный туман. Я ахаю. Спустя секунду туман рассеивается, и на месте лиса стоит молодой парень.

Волосы длинные, будто годами не стригся. Огненно-рыжие, едва ли не красные. Хитрые зеленые глаза сощуриваются, и он отвешивает мне поклон.

Хорошо, хоть одетый. Кто-то мне заливал, что оборотни всегда голыми ходят, чтобы одежду не портить и не терять. Враки, оказывается.

— К вашим услугам, — прищуривается хитрыми лисьими глазами оборотень, — расскажите мне, госпожа, что вы привыкли есть. Какое мясо предпочитаете… или рыбу? — он поднимает к лицу руку, ногти которой трансформируются на глазах в острые, темные когти, и будто бы задумчиво рассматривает их.

Хорошая демонстрация того, где и как он собрался добывать мясо для меня. Или рыбу. Явно не на рынке.

— Да мне без разницы, — пожимаю я плечами, — любое мясо. Любую рыбу.

— С кровью?

— Что? — я открываю рот.

— Мясо с кровью или хорошо прожаренное? — усмехается с оскалом лис.

— До хрустящей корочки, — я с подозрением наблюдаю, как он с каждым словом сокращает между нами расстояние, шаг за шагом.

— Овощи? Ягоды? Фрукты? Может, не переносите чего-то? — продолжает допрос рыжий хитрец, останавливаясь возле меня. Ростом он не сильно высокий, да и в плечах не сильно широкий, но я замечаю, как при движении у него под одеждой перекатываются мышцы.

— Я все ем, — произношу я, неотрывно глядя в темные, зеленые глаза. Как ряска на болоте.

Он склоняет голову немного на бок.

— Мы можем обсудить блюда, которые вы хотели бы видеть, в более тихой обстановке.

— Да здесь вроде не так уж шумно… — теряюсь я. Уголок губ оборотня трогает улыбка.

— Я говорю о ваших покоях, госпожа, — тихо произносит он.

Я округляю глаза. Возмущение легким перышком проводит по моим нервам. Это что еще такое? Меня пытаются совратить не только лорды, но и повар с кухни? Я, вроде бы, не веду себя развратно. Да и вообще тут первый день.

— Вам не стыдно? Я не давала повода думать обо мне, как о… женщине без чести и…

— Тихо, госпожа. Я всего лишь предложил обсудить блюда, — выражение лица оборотня неуловимо меняется, и лисья хитрость исчезает вместе с улыбкой. Зрачки лиса расширяются, и радужка темнеет, — из-за чего вы недовольны мною? Многие наложницы предпочитали не стоять на кухне, а отдавать указания в более уютной для них обстановке.

Я закрываю рот, едва ли не клацнув зубами. Так, успокойся, Александра. Боже, как стыдно-то! Щеки начинают пылать, и даже веки будто бы горят от того, что я разозлилась на какую-то чушь, надумав гадости про человека.

— Простите. Я…

— Не извиняйтесь передо мной, госпожа. Я здесь, чтобы служить вам.

— Давайте я подумаю над блюдами и потом позову вас, хорошо? — произношу я неуверенно, желая поскорее закончить этот неудобный разговор. Оборотень смотрит на меня так пронзительно, что я все равно не могу отказаться от мысли, что в его словах был достаточно явный намек. И на секунду думается, что не