Читать книгу - "По ту сторону кровати - Аликс Жиро де л’Эн"

— Понимаю, что вы хотите сказать. Пусть Дилабо сам и выкручивается, да? Именно это, месье Кантюи, я не устаю ему повторять в течение шести месяцев — и вот вам результат. Забавно, что вы говорите в точности как мой муж… Видите ли, у меня неполный рабочий день, а у Юго полный, потому я и взяла на себя присмотр за ремонтом… на свою голову…

— Скажу, с вашего разрешения, что еще мне представляется очевидным: вы явно грешите избытком доверчивости. Но бесполезно сердиться на вас за это. С 1988 года, когда меня назначили на должность судебного исполнителя, я никогда — повторяю, никогда! — и не слыхал о ремонте, закончившемся в срок. С тем, что сантехника укокошили, встречался, даже с тем, что электрику кишки выпустили, сколько раз сталкивался, а вот с окончанием ремонта в срок — нет. Ни единого раза. Рабочая сила в наши дни — лишний повод отчаяться. — Кантюи состроил гримасу и стал точь-в-точь кот, поскользнувшийся на лужице жавелевой воды. — Само собой, я стану заниматься вашим делом очень тщательно, но проблема в том, мадам, что в вашем досье не названы даже год, месяц и число, когда прораб должен сдать вам работу.

Ага, он все-таки вспомнил, масть какого животного напоминает ему окраска волос клиентки… Как же они называются — эти маленькие собачки, похожие на веник? Чихуахуа? Нет, кажется, не так… Черт, от этого можно с ума сойти. Он продолжил:

— Конечно, устный договор — тоже договор, и все-таки боюсь, как бы средства вашей правовой защиты не оказались чересчур ограниченны… Но, если решусь сказать, есть и еще одно…

Заинтригованная Ариана попросила его решиться. У этого Мориса Кантюи уморительнаяпривычка вытягивать губы, когда он говорит; кружочек, образованный при этом его пухлым ротиком, просто чаровал, казался почти непристойным…

— Как вам известно, главная цель Союза молодых судебных исполнителей — осовременить имидж нашей профессии, подвергшейся, увы, немалой хуле. Мы созданы не для того, чтобы от нас бросало в дрожь бедных людей. По крайней мере, не только для того. Для нас дело чести — предложить нашему клиенту толковый совет. А только что, — добавил он, — фотографируя помещения второго этажа, я стал невольным свидетелем вашего разговора с месье… э-э… Бушикряном. Маляром. Мадам Марсиак, простите меня за дерзость, но так никуда не годится. Ни на секунду не поверю, что месье Бушикрян говорил серьезно, утверждая, будто самая шикарная окраска с патиной в 2002 году — это окраска вздувшаяся. Ну а вы… вы были с ним слишком деликатны, слишком уступчивы… Вы говорили с ним… вы говорили с ним — как женщина. А когда командуешь ремонтом, нужно быть мужчиной или, если нет такой возможности, быть женщиной, которая ведет себя как мужчина.

Ариана даже вздрогнула.

— Что вы сказали, месье Кантюи? Ох, как интересно! А как же говорит с малярами женщина, которая ведет себя как мужчина?

— Давайте разберемся… Если позволите сказать, в вашем случае, с вашим изяществом, нет смысла махать кулаками и изображать грубую силу — этот номер все равно не пройдет. Значит, надо заставить себя уважать. Но как? Вы могли бы сказать… Вот только один пример, мадам Марсиак. На мой взгляд, вы могли бы сказать: «Экий вы забавный, месье Бушикрян! Я в восторге от вашей выдумки насчет „шикарных вздутий“. И, поскольку у меня тоже неплохое чувство юмора, отвечу вам так: если через два часа я снова увижу пузыри на свежеокрашенной стене лестничной клетки, я возьму вот эту банку с краской и выверну ее, всю целиком, на ваш новехонький автомобиль, чтобы вы — в шикарной разноцветной машине — тоже почувствовали себя человеком третьего тысячелетия!»

— Отличная идея! Твердость, юмор… Вы ужасно хитрый и находчивый, месье Кантюи, просто рысь, да и только… Пожалуй, такое я могла бы попробовать, — задумчиво отозвалась Ариана.

Морис Кантюи, довольный своей удачей, смеялся, плечи его тряслись. Эта внезапная непринужденность манер резко контрастировала с его строгим костюмом. Ни дать ни взять Вим Дуйзенберг[17], предложивший партию в покер на раздевание коллегам по Европейскому центробанку.

— Когда целых пятнадцать лет обходишь за день по десять домов с самыми разными людьми, это развивает интуицию гораздо лучше, чем любой психологический факультет. Не знаю, что смогу сделать для вашего ремонта, но — если хотите, конечно, — я мог бы научить лично вас действовать по-мужски. Это вполне согласуется с кредо Союза молодых судебных исполнителей Франции.

— Вы могли бы сделать даже больше. Скажите, у вас найдется на этой неделе свободный вечер? Мне бы хотелось познакомить вас с мужем.

Морис Кантюи устроился на кушетке, поставленной на четыре стеноблока, иначе мебель не устояла бы — пол был продавленный. Судебный исполнитель позаботился о том, чтобы одежда позволяла ему выглядеть свободным и раскованным, — ага, подумали Марсиаки, вот, значит, каков выходной наряд судебного исполнителя — вельветовый костюм и коричневая водолазка…

Приглашение Арианы судебный исполнитель принял быстро и охотно — в его деле редко возникают взаимные симпатии, а при виде этой дамы в ее разоренном доме ему становилось грустно. Разумеется, уж он-то навидался неудачных или просроченных ремонтов, но такое, как здесь… нет, это уже выходит за всякие границы представимого! Он, конечно, поостерегся сказать об этом мадам Марсиак, только ведь в том же ритме и теми же темпами бригада рабочих закончит свои труды не раньше 49-й недели будущего календарного года. Юрист Морис Кантюи привык мыслить — впрочем, как и говорить — точными формулировками гражданских дел.

Его просили прийти к половине девятого. Он позволил себе уточнить: «В 20.30, я правильно вас понял, мадам?» — и позвонил в дверь ровно в 20.31. Нельзя же являться точно в назначенное время, эдак еще хозяйке дома придется выскакивать из ванной, чтобы отворить! Слава богу, Ариана, одержимая такой же пунктуальностью, уже стояла за дверью.

На ней была облегающая кофточка и широкие брюки в цветочек, показавшиеся судебному исполнителю просто уродливыми. (На самом деле Ариана купила эти брюки на распродаже у «Маті», и они были очень, очень, ну просто очень элегантны!) Что до остального, то Морис Кантюи почувствовал готовность засвидетельствовать где следует с полной уверенностью: Ариана Марсиак — весьма и весьма привлекательная особа.

По лестнице скатились беленькие мальчик и девочка младшего школьного возраста. За ними явился какой-то тип ростом сантиметров сто восемьдесят пять в несколько помятом, отметил судебный исполнитель, костюме. Все трое вежливо поприветствовали гостя. Мужчина проводил Кантюи в гостиную, а молодая женщина обняла детишек за плечи, словно защищая, и отправилась с ними наверх — укладывать. Похоже на греческую амфору, дамочка-то не только красива, но и грациозна, подумал судебный исполнитель.

Юго спросил, чего бы гостю хотелось выпить. Морис выбрал томатный сок — только без всяких приправ — и уточнил, что никогда не пьет спиртного. Явно не зная, как отнестись к этой новости, хозяин сел напротив с бокалом вина в руке и в угрюмом молчании смотрел на Кантюи. Тот, несколько смущенный, мысленно сделал тонкое заключение: месье, вероятно, страдает депрессией или чем-то в этом роде, — и заерзал на кушетке, не находя подходящих к случаю слов. А надо бы что-то светское… Вот только что?.. Сказать «у вас прекрасный дом»? Когда дом в таком состоянии, светская ложь прозвучит величайшим издевательством. Сказать «скоро у вас будет прекрасный дом»? Ох нет, тоже ведь провокация чистой воды! «У вас прекрасная жена»? И это не годится: может быть неверно истолковано… Ничего не оставалось, как сделать комплимент четвероногому, которое пыталось в данный момент превратить в лохмотья его брючину: