Читать книгу - "Ветряная мельница любви - Барбара Картленд"

Карета остановилась около небольшого уютного ресторанчика.

Валерия прежде никогда не ужинала в ресторанах, тем более — вдвоем с мужчиной. В Нормандии она видела маленькие ресторанчики, похожие на этот, когда они с матерью делали покупки, но внутрь они не заходили.

Граф, которого и здесь хорошо знали, провел ее в дальний конец зала, к столику, возле которого стоял полукруглый диван. Диван стоял так, что людей, сидевших на нем, трудно было разглядеть другим посетителям.

Впрочем, во всем зале были еще два подобных дивана и не более десятка обычных столиков.

Валерия почувствовала, как приятно находиться в этом тихом и уютном месте после тревожной суеты, царившей в «Мулен-де-ля-Мер».

Граф предложил заказать ужин на его усмотрение, и она согласилась.

— Желаете ли вы выпить шампанского? — спросил он.

— Простите, но мне не хотелось бы злоупотреблять вином, — ответила девушка. — Но мне хочется пить. В «Мулен» я попросила Тони заказать минеральную воду, но ее так и не принесли.

— Разумеется, — улыбнулся граф. — Им выгоднее заставить вас пить их дорогое шампанское. Они не позволят вам утолять жажду чем-либо еще.

— Мне это и в голову не пришло! — рассмеялась Валерия. — Но, конечно, это очень хороший способ получать доход от посетителей.

Граф заказал бутылку минеральной воды, которую тут же принесли.

Выпив воды, Валерия сказала:

— Спасибо вам за вашу любезность. Может быть, мне не следовало сюда приходить, но очень интересно посмотреть на ресторан изнутри. Тут довольно приятная обстановка.

— Не следовало сюда приходить? — удивленно переспросил граф.

— Ну, знаете… наверное, не следовало принимать приглашение от джентльмена… которого я вижу впервые и которому… не была представлена.

Граф улыбнулся, словно зная, что она подразумевает нечто совсем другое.

— Заверяю вас, мадам, — сказал он, — это вы оказали мне любезность, избавив от необходимости ужинать в одиночестве.

— Разве вы не собирались пригласить на ужин мадемуазель Рене?

Граф покачал головой:

— Если вас это интересует, я собирался ужинать с другом-дипломатом, но его срочно вызвали по делу как раз перед моим приездом. Он оставил мне письмо, в котором выразил свое сожаление. Так как пойти мне было некуда, я отправился в «Мулен».

— Но вы заказали там столик, — заметила Валерия.

Граф снова улыбнулся.

— В действительности я заказал его на время следующего представления, но так как меня в «Мулен» знают, они готовы были отказать клиенту, который не представлял для них особого интереса.

— О, я так рада, что вы уступили Тони! Для Тони было бы страшным ударом не увидеть канкан после того, как мы с таким трудом добрались до Биаррица.

— Ну, что же, вот он и увидел канкан, — заметил граф, — а теперь еще и собирается в гости.

Тон его показался Валерии странным, и она спросила:

— Вы ведь не думаете, что в том, как он намеревается провести вечер, есть что-то опасное… противозаконное или что-нибудь вроде этого?

Она была явно встревожена, и граф поспешил ее успокоить:

— Конечно, нет. Я только удивлен, что вы не ревнуете вашего друга, который желает провести вечер с мадемуазель Рене.

— Не ревную? — удивленно переспросила Валерия. Потом, словно только что уловив смысл его слов, она ответила: — Нет, конечно. Я давно знаю Тони, и мы с ним добрые друзья. — Ей показалось, что граф слегка приподнял брови. Чтобы переменить тему, она попросила: — Не могли бы вы рассказать мне об этих картинах? Сейчас в Биаррице много современных художников?

— Как и в Париже, здесь есть так называемые импрессионисты. Ради любопытства я сам купил одну-две их картины.

— Хотела бы я на них посмотреть! — воскликнула девушка. — Я много читала об импрессионистах. Мне кажется, старшее поколение всегда воспринимает все новое настороженно. Но, может быть, когда-нибудь придет время, и эти художники войдут в моду.

— Возможно, — ответил граф с сомнением. — Как бы то ни было, у них — новая техника живописи, отличающая их картины от творений признанных мастеров.

— Вы коллекционируете картины?

— У меня есть полотна, которыми я очень горжусь, — ответил он. — Быть может, однажды, как вы сами предлагали, я покажу вам их.

— Я бы посмотрела с удовольствием, — ответила девушка, подумав про себя, что едва ли снова увидится с графом.

— Вы считаете, что встреча, о которой я говорю, невозможна? — вдруг спросил он.

— Как вы узнали, о чем я думаю?

— Я читаю ваши мысли.

— Но… этого вам делать… не следовало бы…

— Почему же?

— Потому что мои мысли — это мои мысли. Мне было бы страшно, если бы вы или кто-нибудь еще их угадывал бы.

— Разве вы думаете о чем-нибудь плохом?

— Надеюсь, что нет! Но они касаются меня… и только меня.

— Посмотрим, — загадочно ответил граф. — А теперь скажите, отчего вас шокировал танец Мими Блан?

Валерия на мгновение застыла, потом с трудом проговорила:

— Я… не хотела бы обсуждать это.

— Но вы были шокированы.

— Да, это правда… Канкан я примерно так себе и представляла, но я не думала, что женщина способна вести себя так… недостойно.

— Сколько же вам лет? — спросил граф.

Валерия вздрогнула. Негодуя на Мими Блан, она забыла об осторожности. Сейчас она почувствовала, что вступила в опасную зону.

Они не договорились с Тони о том, как ей отвечать на подобный вопрос, да Валерии и в голову не приходило, что кто-то может спросить ее об этом. Она понимала, что в этом наряде выглядит значительно старше, чем дебютантка, но не представляла, сколько же лет можно ей дать.

Однако граф ждал ответа.

Валерия с трудом проговорила:

— Я всегда считала, что… невежливо со стороны джентльмена… спрашивать даму о возрасте, особенно если она француженка.

— Я, кажется, получил выговор, — заметил граф.

— Нет, нет, пожалуйста, так не считайте… дело не в этом. Просто я хочу быть молодой… Каждая женщина этого хочет.

— По-моему, вы действительно молоды, — медленно произнес он. — И мне трудно удержаться от искушения угадать ваш возраст… и еще многое, что касается вас, мадам Эрар.

— Это было бы ошибкой, — сказала Валерия.

— Ошибкой? — переспросил он.

— Сегодня мы с вами встретились в первый и, возможно, в последний раз. Мы словно корабли, разминувшиеся в ночи. Завтра я буду вспоминать об этом, как о волнующем эпизоде.