Читать книгу - "Развод. Дама non-stop. Когда тебе 40 плюс - Натали Лав"

- Хорошо, Павел Константинович! - снова слышу тот же ответ.

Быстро собираюсь и покидаю кабинет. Встречающиеся сотрудники изо всех сил изображают невозмутимость. Удаётся им плохо. Пожалуй, уйти отсюда было лучшим решением. Самое срочное я и дистанционно могу сделать, а лицо нужно привести в порядок. Не годится так.

Внизу, уже собираясь покидать здание, обнаруживаю, что забыл сотовый. Приходится возвращаться.

Дверь приемной приоткрыта. И я слышу интересный разговор...

- Ой! Самодур настоящий... То ему не так, это не эдак... Тань, если бы он не был так богат, я бы и близко к нему не подошла. Не первой свежести, знаешь ли. Характер - не сахар. Но он недавно с женой развелся. И сегодня знаешь, как с сыном поссорился! Ух... Тот ему нос разбил! - сомнения в том, что Катя обсуждает меня, исчезают, - Так что... Это самый лучший варик из имеющихся. Надо от него быстренько залететь и билет в безбедную жизнь в кармане.

Слышится цокот каблуков. Видимо, секретарша встала и пошла...

- В плане секса как? Ну, как в плане секса может быть с сорокатрёхлетним мужиком?! Пока в прошлый раз подняла, чтобы отсосать, так челюсти устали... Уже хотела ему предложить виагры или чего-то наподобие выпить. Но в первый раз нельзя - оскорбится же. Они ж все - молодые! И пофигу, что песок из задницы сыплется...

После таких откровений замираю возле двери приёмной с вытянутой рукой. Чувствую себя политым грязью старым неудачником-импотентом... Лида же никогда на секс со мной не жаловалась... И до оргазма я её практически всегда доводил... А эта...

Так. Короче, на работе люди работают, а блядством надо в другом месте заниматься.

Захожу в приемную.

- Уволена! - бросаю ошалевшей Катеньке, которая, видимо, собралась подружке рассказывать, сколько спермы она у меня отсосала...

Фу... Мерзость какая... И я в это сам полез...

Катя краснеет как варёная свекла, жмёт что-то на телефоне.

- Павел Константинович! Паша! Ты всё неправильно понял! - еще пытается приблизиться и схватить меня за рукав.

- Какой я тебе, шалава, Паша? Пошла на *уй отсюда, пока я тебе проблем с трудоустройством не создал! Пойдёшь тогда по своему прямому призванию работать - проститукой!

Екатерина из ярко красной становится бледной. Как-то очень быстро.

- Павел Константинович... - блеет неуверенно, всё еще на что-то надеясь.

- Я всё слышал! Топай увольняться по собственному, пока я не передумал! - повышаю на неё голос.

Она дёргается от меня в сторону.

Вот и хорошо. Мне только разборок с этой шлёндрой не хватало.

Захожу к себе. Тупо смотрю на стол. И, кажется, понимаю, что я крупно облажался. Деньги - вовсе не гарантия того, что я сам по себе буду нужен таким как Катя. Они, скорее, единственная причина, по которым я им буду нужен.

И разве я старый? Подхожу к зеркалу. Нормально я выгляжу. Конечно, не двадцатилетний юнец... Но и сосать мне я эту дуру тоже не заставлял! Она сама...

Чтобы подобраться к моим деньгам. Я-то ей нужен как позапрошлогодний снег.

Звоню безопасникам, даю распоряжение, чтобы Катю проводили в отдел кадров, а затем на выход. Мало ли, что гениальное взбредёт ей в голову...

Затем, дождавшись, когда её заберут, ухожу с работы. Еду сначала к врачу, потому что лицо нужно восстановить, а после домой, где, пройдясь по комнатам, понимаю, что остался один - никому не нужный.

***

Лида между тем отправилась в изолятор временного содержания, что совсем не улучшило её настроения...

Глава 14

Лидия

Дальше экшен продолжается - меня забирают в изолятор. Чувствую себя бывалой зечкой, особенно, когда приезжает конвой и начинает готовить меня к перевозке. Здесь перед конвоирами вырастает проблема, которую они, видимо, не ожидали. Перед транспортировкой они обязаны провести личный досмотр, но в конвое одни мужчины, а мужчина не имеет права меня досмотреть, поэтому начинается беготня в поисках соответствующего сотрудника.

Женщина-полицейский находится не сразу, но все-таки находится. Мне она не нравится с первой секунды, как я ее вижу - возрастом старше меня, необъятных размеров, куртка на ее мощной груди еле сходится. Ткань между застегнутыми пуговицами расходится, материал топорщится. К тому же, она после перекуса, и в уголке её рта прилипли кусочки еды. Мужчины выходят, оставляя нас вдвоем.

Она смотрит на меня своими маленькими глазками. Я тоже смотрю на нее и, в конце концов, не выдерживаю, показываю на свой рот, и говорю:

- Уберите здесь. У вас еда осталась.

Она как будто краснеет, подходит к имеющемуся в кабинете зеркалу, смотрит на себя, достает из кармана замусоленный платок и вытирается.

То, что я сделала ей замечание, ей не понравилось, потому что досматривает она меня, грубо хватая руками.

Не выдерживаю и требую:

- Полегче! - при этом про себя костерю Пашу на чем свет стоит.

Наконец, унизительная процедура завершена, меня забирают и увозят. Оказываюсь в камере - стены выкрашены краской темно-синего цвета, шконка - металлическая кровать, прикрученная к полу, зарешеченное маленькое окошко, сумрак даже при включенном освещении. Единственная радость - уже очень поздно ко мне приходит адвокат, которого нанял сын. Мы с ним обговариваем стратегию моей защиты. Он предупреждает меня, что следственные действия будут проводиться завтра. Адвокат поспрашивал по своим каналам, и ничего против меня у следствия нет. Это меня очень радует. Единственное, что полицейские установили тех, кто работал на вышке, но все будет зависеть от того, смогут ли они меня опознать. После беседы адвокат уходит, а меня возвращают в камеру.

Уснуть в таких условиях мне практически не удается. Утром встаю вся помятая и крайне недовольна жизнью. Но никто не обещал, что будет легко. А против имени бывшего мужа в своей голове ставлю зарубку. Он у меня дорого поплатится за все это.

Забирают меня тоже рано. Я так понимаю, что полицейские торопятся провести опознание, чтобы иметь доказательства против меня и предоставить меня в суд на арест. По дороге в отдел полиции молюсь и обещаю быть хорошей девочкой, если меня не опознают. А что еще остается?

На этот раз процедура, предусмотренная законом, соблюдается неукоснительно, мне зачитывают права, разъясняют что сейчас будет проводиться и как. При всем этом присутствует мой адвокат. Все обходительные и вежливые, не то, что вчера. Адвокат успевает мне шепнуть, что все будет нормально, и чтобы я не переживала. Но какой-то мандраж все равно остается, и я, естественно,