Читать книгу - "Когда развеются миражи - Оксана Хващевская"

— Доброе утро!

— Доброе утро!

— Неважно выглядишь! Ты что же, ночью не спала? Ты точно была в городе?

Юлька поморщилась. Начинается…

— Точно, просто плохо спала. Не привыкла ночевать вне дома! Но моя кровать оказалась занята, так что…

— Не говори ерунды, Настасья легла в твоей комнате только потому, что бабушка сказала, что ночевать ты будешь в городе. Тебе не нравится, что мы вернулись сюда?

— Ну что ты, мам, это ведь твой дом! Просто давай сразу договоримся, я не привыкла, чтобы меня контролировали и донимали расспросами. Я достаточно взрослая, чтобы не отчитываться перед кем бы то ни было. Моя должность в Сиренево определяет некий статус…

— О твоей должности в Сиренево мы еще поговорим! — перебила ее мать. — Татьяна мне вчера рассказала некоторые особенности.

— Нет, мы не будем ни о чем разговаривать! И обсуждать что-либо я не намерена! Уже поздно. Ты не сочла нужным рассказать мне обо всем в день похорон деда, а сейчас я и так все знаю. Возможно, даже больше, чем ты!

— Юля…

— Мам, не надо! Мне не пятнадцать. Тебе, наверное, сложно в это поверить, но это факт. Я выросла без тебя, так случилось. Но я об этом не сожалею, поэтому оставь, пожалуйста, свой строгий тон, это уже неуместно. Прости, мне нужно собираться на работу! — она обошла мать и скрылась в комнате, только там почувствовав, как ее трясет. Стычка с матерью не прошла бесследно. Впрочем, этого и следовало ожидать. Между ними было столько недопонимания, отчуждения и боли, что о теплой встрече вряд ли можно было мечтать. Умом девушка понимала, мама не виновата в том, что все так сложилось, но сердцем продолжала винить ее во всем и не могла простить.

В комнате Юля зажгла свет и, не обращая внимания на сестру, завозившуюся в кровати, распахнула шкаф, собираясь переодеться.

— Юль, — сонно позвала ее Настасья. — Привет! А ты чего уехала? Я ждала тебя.

— Привет, Насть! Мне по делам надо было в город, вот я и решила остаться ночевать там! — соврала Шарапова. — Извини, что свет зажгла, но мне на работу нужно собираться.

— Да ладно, все нормально! Но сегодня-то ты придешь домой? Мы ж сто лет не виделись, поболтаем хоть!

— Я постараюсь, но не обещаю! Сейчас такой завал.

— Ты крутая, Юль!

— Почему? — удивленно вскинув брови, обернулась она к сестре.

— Главный администратор Сиренево! Я в интернете пошарила, посмотрела, отзывы пролистала, это крутое место. И еще этот рекламный ход, будто ты к Четвертинским имеешь какое-то отношение. Они молодцы, здорово придумали! Маме это не понравилось, да и папа вряд ли поймет, но, наверное, за те деньги, которые они платят, можно и на такое пойти! К тому же родители были далеко. Юль, а можно мне прийти в Сиренево? Так хочется все увидеть собственными глазами.

— Можно, только ты звони, прежде чем соберешься! Я не всегда бываю на месте, к тому же сейчас у нас гостит начальник.

— Договорились! — кивнула девушка, опускаясь на подушки и наблюдая за тем, как старшая сестра снимает с себя джинсы и кофту, а за ними и сливочно-белое нижнее белье и облачается в другое, цвета красного вина, ажурное и сексуальное. Все это почти сразу было спрятано под узкими красными брючками и просторной белой блузкой в черный горох. Капелька духов, легкие макияж, укладка. Еще одна чашка кофе привела Юлю в чувство. Из дома, кутаясь в вишневое пальто, она вышла уверенной походкой.

А в кабинете ее ждал букет белоснежных ароматных лилий, которые сменили вчерашние ранункулюсы, и коробка конфет.

Юля подошла к столу и осторожно коснулась упругих лепестков. В дверь постучали, она обернулась.

Дверь открылась прежде, чем она разрешила войти, на пороге показался Гончаров с чашкой горячего кофе.

— Я подумал, кофе тебе не помешает, — произнес он, приближаясь.

Девушка взяла чашку и поставила ее на стол.

— Матвей, перестань таскать цветы из оранжереи, это неприлично! — строго сказала она, снимая пальто.

Мужчина изумленно вскинул брови.

— Неприлично дарить девушке цветы? — переспросил он.

— Ты понимаешь, о чем я!

— Нет, поясни, — попросил он, усаживаясь на стул.

— Не хочу, чтобы в Сиренево судачили о нас! Я уже говорила об этом.

— Мне на это наплевать, ты же знаешь! И я буду дарить тебе цветы, пока мне это нравится! К тому же я не бесплатно беру, а плачу за них!

В ответ девушка лишь выразительно взглянула на него, сжав губы. А Гончаров улыбнулся.

— Расслабься, дорогая, и не создавай проблем там, где их нет! Лучше выпей кофе, пока не остыл. Может, попросить повара принести тебе завтрак? Сегодня было что-то с форелью, авокадо и яйцами пашот, сваренными просто идеально. Я, правду сказать, проголодался и попросил двойную порцию, — признался он.

— Я позавтракала дома, — сказала она, усаживаясь за стол и подвигая чашку с кофе. — Ты начальника техотдела видел?

— Да, имел честь побеседовать с ним. Он вроде все понял, но объяснять пришлось долго. Экзамена не будет, но на собрании всех сотрудников и беседе он настоял. Пришлось согласиться. Возможно, это не такая уж плохая идея.

— Что, сегодня? — поморщилась Юля. — И мне тоже нужно быть? Вряд ли получится, у меня гора дел… — сказала она, превозмогая желание зевнуть. — К тому же боюсь опозориться на этом собрании и уснуть! — призналась она.

— Ты же здесь главная, тебе можно все! Зачем было уезжать так рано? Ведь спокойно же можно было поспать, сославшись на дела в городе, и в этом нет ничего предосудительного. Ты серьезно думаешь работать весь день, почти не сомкнув глаз ночью? Вид у тебя неважный…

— Спасибо за комплемент, но ты ведь тоже не спал, а выглядишь бодрым, — заметила она, и уголки губ поползли вверх.

— Привычка, знаешь ли, великое дело, — засмеялся он. — Почему бы тебе не прилечь?

— Что? — вскинула она на него глаза. — У меня сегодня экскурсия, ты забыл? К тому же нужно созвониться с посольством и подготовить отправку цветов. Еще и Настасья собралась зайти.

— Кто такая Настасья?

— Моя сестра. Она в Германии жила долгое время, как, впрочем, и мои родители! Вчера они вернулись, я говорила тебе!

— Да, точно! Именно поэтому ты и не пошла домой, а сбежала в город! Ты не ладишь с ними?

— Хочешь поговорить о моих родных?

— Нет, хочу поговорить о прошлой ночи, но, боюсь, ты откажешься поддержать беседу, — сказал он, закуривая и глядя на нее из-подо лба.

Румянец смущения, помимо воли, выступил на щеках.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с собой и встретить его взгляд.