Читать книгу - "Его темная целительница - Кира Крааш"

– Так, – произнесла я, вешая историю болезни на место.

В это же время раздался дробный стук каблуков, разделяющие шторы покачнулись, и в крошечное пространство, и так забитое людьми, влетела лекарша.

– Так! – рявкнула она. – Вы совсем сдурели на нем висеть?! Ну-ка, выметайтесь отсюда!

– Ну госпожа Скальон! – заголосила дурная компашка.

– Вон!!! – рявкнула лекарь, и я была с ней совершенно солидарна.

Едва за бестолковыми студентами закрылась дверь, мы с лекаршей остались вдвоем. Тихо постанывающий темный паладин не считается.

– Герой, – в сердцах бросила Скальон.

– Еще какой! – криво усмехнулся парень.

Я вздохнула и начала закатывать рукава:

– Почему мои осмотры оставили на вечер? Если тяжелых нужно смотреть с утра.

– Потому что тебе надо учиться, а мне иногда спать. Все тяжелые поступают ночью, а второго лекаря сюда найти не так-то просто, – закалывая волосы, ответила лекарша.

Я ожидала, что сейчас придется с ней биться за каждого пациента, предвкушая бурчание на тему «явилась вся такая светлая», но, кажется, лекарша была либо крайне разумна, либо крайне устала. Скорее второе, чем первое.

– Что тут? – спросила я, рассматривая серое лицо темного паладина.

– Рухнул на мост с высоты… ну, примерно с высоты стены, – охотно пояснил парень, широко мне улыбнувшись.

– Как так получилось? – удивилась я.

– Это интересная история, красотулька, присядь, я с удовольствием ее тебе расскажу, – он похлопал по кровати, на которой места присаживаться решительно не было.

– Хватит паясничать, Аларик, – одернула его Скальон. – Историю читала?

– Начала.

– У него перебит позвоночник, сломаны ребра, и наверняка внутреннее кровотечение.

– Чем лечили?

– Да чем тут полечишь, – помрачнела лекарша. – Ниже пояса не чувствует.

– Как же вы его тягаете? – ахнула я, представляя, как ворочать такую тушу, чтобы поменять судно.

– Да подружки его тягают, они ж магички. Левитацией туда-сюда.

От обсуждения этих малоприятных вещей с темного паладина спала вся напускная бодрость, и парень, прикрыв глаза и откинувшись на подушки, тихо попросил:

– Пообещай мне одно светлая.

– М?

– Если помочь нельзя, ты скажешь мне об этом прямо и честно.

– Легко, – согласилась я. – А теперь помолчи.

Я сдернула с парня одеяло, и темный паладин возмущенно засопел.

– Что?

– Ну ты же девица небось.

– И что? – не поняла я, пытаясь одернуть еще и тряпицу, скромно прикрывающую то самое ценное для любого мужчины место.

– И то! Куда ручонки тянешь?

– Я – целитель! – возмутилась я, слегка обалдев от такой реакции.

– Ты – девица, – отрезал парень.

– Да какая разница!

– Большая! Я – паладин, у меня кодекс!

– Ты же темный!

– Па-ла-дин!

– Темный!

– Ну-ка, цыц! – рявкнула Скальон, и мы оба умолкли. – Ты, – она повернулась к парню и прищурилась, – кончай паясничать! А ты, – тут уже я получила строгий взгляд и дли-и-и-инное молчание. – Работай.

Мы обменялись с паладином выразительными взглядами. Он имел вид крайне решительный, как будто я ему там чего отрезать собиралась.

– Ладно, свет с тобой, – отмахнулась я. – Но если что-то там будет не работать, претензии не принимаются.

Ответом мне было многозначительное сопение. Вы себе представляете сопящего огромного темного паладина на узкой лекарской койке, прикрытого одной символической тряпицей? Нет? Вот и я в жизни бы не смогла представить, что увижу такую картину!

Я растерла дезинфицирующее заклятие меж ладоней и распростерла руки над парнем, пытаясь понять, что с ним не так.

А не так с ним было решительно все: ребра, позвоночник, тазобедренный сустав, внутренние повреждения, очаг нагноения в брюшной полости… я схватилась за голову:

– Почему сразу не сказали, что он тяжелый?! – зашипела я на лекаршу.

– Ты и так отсюда уползла после Анны, пережечь дар хочешь? – строго спросила она. – Тут каждый второй тяжелый, придется уметь выставлять приоритеты.

Я поджала губы. Женщина была права, но лекарь во мне отчаянно не соглашался с такой несправедливостью. Но спорить было бессмысленно, а потому я размяла пальцы и начала лечить парня.

Долго.

Медленно.

Тяжело.

Кости сращивались нехотя, нервы восстанавливались лениво, внутренности вообще как будто отрицали существование целительской магии!

Я угробила на этот паладинский шкаф три четверти резерва, прежде чем последняя капля гноя растворилась у него в брюхе.

– Фсе… – выдохнула я, плюхнувшись на пол.

Скальон влила в вяло сопротивляющегося парня какой-то укрепляюще-расслабляющий отвар и только после этого подошла ко мне. Села рядом на пол, сняла с пояса фляжку и протянула мне.

– Брусничная настойка с листьями адренола.

– О. – даже не удивилась я, принимая флягу и приложившись к горлышку.

Брусника с адренолом на спирту – универсальная штука для лекарей и целителей. Первых бодрит, вторых бодрит и ускоряет восполнение магического резерва, и обоим притупляет чувства.

– Есть еще на сегодня кто? – спросила я, сделав пару больших глотков.

– Нет, – ответила лекарша.

– Врете? – вздохнула я.

– Лукавлю, – усмехнулась женщина. – Тяжелых больше нет. Остальные дотерпят до завтра.

– На вашей совести, – предупредила я.

– На чьей же еще, – вздохнула Скальон. – До комнаты дойдешь?

– Да, – кивнула я.

– Врешь? – усмехнулась лекарша.

– Лукавлю, – отзеркалила я.

– Ну, – вздохнула Скальон, – тогда пошли.

Я молча протянула ей флягу, она хлопнула меня по плечу, с