Читать книгу - "Река надежды - Соня Мармен"

Александер, разглядывая облаченную в тонкое, почти невесомое одеяние Изабель, думал о том же. Под батистом угадывалась грудь, которую материнство и прожитые годы сделали более тяжелой и полной. Ему не составило труда представить, как Пьер Ларю смотрит на эти зрелые бархатистые плоды и ласкает их, как его рот сладострастно впивается в эту роскошную плоть… Он догадывался, какие желания должно было внушать его сопернику это тело… те же желания, что он прочел во взгляде другого мужчины, с которым он видел Изабель на следующий день после смерти ее мужа. И он попытался представить, что сама она могла чувствовать при этом. Вне всяких сомнений, она вздыхала от удовольствия, когда ее целовали другие губы, кричала от страсти, принимая ласки другого…

Чтобы разрушить путы ревности, грозившие его задушить, он поднял глаза и стал смотреть на великолепный небесный свод, моля, чтобы это зрелище принесло его душе покой. И все же, несмотря ни на что, он не мог прогнать из головы назойливые картины, где Изабель была в объятиях другого, – неиссякаемый источник огорчений, который он дал себе клятву забыть.

Изабель подняла руки, чтобы убрать волосы с плеч, и ткань на груди соблазнительно натянулась. Александер почувствовал, что вся его решимость развеивается, как туман.

– Ты любила его?

Вопрос застал молодую женщину врасплох. Она не сразу поняла, о чем идет речь, но по его раздосадованному виду догадалась, что он спрашивает о Пьере. Все тело ее напряглось, губы сжались.

– Я не хочу говорить об этом. Только не сегодня! Алекс, пожалуйста! Пьер умер и лежит в могиле далеко-далеко отсюда, а я – здесь, рядом с тобой! Разве тебе этого недостаточно?

Момент был явно не подходящий, но давать задний ход было поздно. За напускной суровостью Александер попытался скрыть смятение своей души.

– Ты прекрасно знаешь, что любовь не умирает. Вечный круговорот жизни… Помнишь, я когда-то тебе объяснял? Все движется по спирали. Колесо жизни никогда не перестает вертеться. Тела расстаются, но души встречаются в загробном мире. Поэтому я и хочу знать, любила ли ты его.

– Алекс, ты не имеешь права… – возразила Изабель, пораженная его бестактностью.

Но не прошло и минуты, как она передумала. Чтобы не подливать масла в огонь, она ответила спокойным тоном:

– Что бы я ни чувствовала по отношению к Пьеру, моих чувств к тебе это не меняет.

– Ладно, – проговорил Александер, и голос его прозвучал уже не так резко. – Согласен, это был вопрос себялюбца. Ты была за ним замужем много лет, поэтому…

– И я совсем недавно его похоронила, помни об этом!

– Цвет твоего платья два месяца не дает мне об этом забыть, Изабель! Но неужели ты этого хочешь – чтобы я не забывал? Сегодня утром, в доме…

Изабель посмотрела на него вопросительно. По его глазам она прочла мысль, продиктовавшую и вопрос, и тон, которым он был задан. Ей стало не по себе. Она вдруг пожалела, что вообще вышла на улицу ночью.

– Еще немного, и мы бы…

– Это так! И я благодарю небо, что оно послало Габриеля! Если бы не он, мы бы наделали глупостей!

– Глупостей? Я правильно услышал? Ты считаешь, что заниматься со мной любовью – это глупость?

– Нет, я не это хотела сказать! Все не так!

Александер издал нервный смешок.

– Что-то я запутался! Объясни, если можешь!

– Я в трауре, разве ты забыл?

– В трауре? Och! Изабель, ты уезжаешь с мужчиной через пару месяцев после смерти мужа, а потом рассказываешь, что блюдешь траур? Думаешь, я поверю? Временами я спрашиваю себя, может, ты прикрываешься своим Богом…

– Моим Богом? Почему это моим? Или ты не веришь в Бога, Алекс?

– Если уж об этом зашла речь, скажи, в какого бога мне нужно верить! В отличие от тебя, я не получал от жизни подарков. Мне довелось увидеть и пережить такое… да ты бы спятила от ужаса, если бы я рассказал! Ты бы мне не поверила! Я жил в карцере! Спал среди трупов и мечтал, что к рассвету стану одним из них! Я питался червями, и не один день! Поэтому не удивляйся, если я скажу, что давно наплевал на предписания нашей Церкви! Необходимость выживать заставила меня усомниться в их правильности. С давних пор единственное распятие, перед которым я преклоняюсь, – это гарда моего кинжала!

– Но… Получается, ты – атеист? Ты не веришь в Бога? Ты – такой же язычник, как индейцы, с которыми ты жил в лесу?

– Они не язычники, они верят в Бога. Но, на их беду, этот бог зовется не так, как бог христиан. Неужели верить в Бога – это слепо следовать правилам, продиктованным нам людьми, такими же смертными, как и мы сами, и только ради того, чтобы избежать вечных мук ада? Неужели надо для вида посещать церковные службы и слушать, как священники – а многие из них, уверяю, имеют души такие же черные, как и их сутаны! – поносят слабых и восхваляют власть имущих, не обращая внимания на их подлинные моральные качества? Нет, Изабель! Ничего такого я не делаю! И при этом продолжаю верить в Бога и в справедливость. Разве важно, каким именем я его называю? Мой Бог против войн, убийства детей и насилия над женщинами. Он запрещает мне красть ради обогащения, но учит меня делиться, даже если единственное, что я имею, – это воздух, который меня окружает. Мой Бог желает, чтобы все люди жили в мире и в любви!

Повисло гнетущее молчание. Разговор принял такой неожиданный оборот, что Изабель уже не знала, что думать и что делать. Она ведь сама попросила Александера соблазнить ее, завоевать ее сердце! Сегодня утром не она ли так страстно целовала его на кровати, готовая отдаться? А потом даже расстроилась, что он не предложил ей разделить с ним ложе. И вот теперь она сидит перед ним полуголая и, прикрываясь моральными принципами, ведет себя, как заблудившаяся овечка перед страшным злым волком, вознамерившимся ее сожрать! Чего на самом деле ей хочется? Она прекрасно знала, что проблема заключалась в другом. Мысль, что им с Александером предстоит снова заняться любовью, пугала ее, поэтому она пользовалась любым предлогом, чтобы отсрочить этот момент.

Александер передернул плечами. Он тоже не знал, как себя вести. Они прожили такой чудесный день! Ему не хотелось все портить. Но сопротивление Изабель его оскорбляло. Что она себе думала, когда пришла к нему сейчас в тонкой ночной рубашке? Нет, ни черта он не смыслит в женщинах!

– Изабель, – позвал он шепотом и легонько погладил ее по щеке. – Я хочу тебя. Мы же не совсем чужие друг другу. Мы сделали ребенка и…

– Можешь сходить в лес и удовлетворить свою потребность в женщине! – язвительным тоном произнесла Изабель, отодвигаясь от его руки.

Она сказала, не подумав, и тут же прикусила язык, да так крепко, что соленый вкус крови смешался с горечью, которая все еще ощущалась во рту. Александер просто остолбенел. Рука его так и осталась висеть в воздухе.

– Удовлетворить свою потребность в женщине? Ты, значит, ты думаешь, что мне от тебя нужно только это? Mo chreach! Если бы в этом было дело, я… Поверь, плотские утехи можно купить даже в такой глуши!