Читать книгу - "Я люблю! - Анна Летняя"

пару дней после того, как сделают первый вздох вне кокона. Конечно, у него были двое старших, но за годы ссор наследник и его брат отреклись от кровного отца и во всем поддерживали мать. Со своим малышом он вернулся в дом за пределами столицы, где и жил большую часть времени. Не знаю точно, как так получилось… Он никогда не желал говорить на эту тему, но через пять лет семья спихнула ему всех младших детей на воспитание, посчитав помехой в своих планах. Второй сын отправился на обучение в соседнюю страну, откуда уже не вернулся, чем спас собственную жизнь.

Я нахмурилась от того, что у меня не складывалась в голове картинка. Что значит — спихнули детей, мешавших планам? Они собрались мир менять? Если да, то зачем вообще так долго пытались обзавестись собственным потомством? Мои отцы спокойно отнеслись к тому, что я у них одна, принявшись воспитывать сообща. Меня никогда не отсылали, скорее, наоборот, порой спорили, кто больше провел времени с дочкой.

— Они же хотели детей, и так просто выкинули их, заполучив? — удивленно спросил друг.

— Именно, принц Грольдон. Для двух оставшихся мужей это была некая веха, преодолев которую, они успокоились, посчитав себя полностью состоявшимися мужчинами, сумевшими продлить род. О том, что для гармоничного развития требуется не только заваливать подарками и нанимать новый персонал, они не думали. Элерт сетовал, что дети отстают в развитии и вообще несколько диковаты. Словно им никогда не читали сказок и не проявляли элементарную заботу, такую, как поцелуй перед сном. Он решил отдать всего себя детям, и пошел на сделку с супругой, которую давно уже не считал своей любимой женой. Отдал им свое родовое поместье, переписал все на старшего сына, и получил в ответ право распоряжаться детьми, как пожелает. Ему более не имели права мешать ни словом, ни делом, получив в собственное пользование основную часть дохода. Себе он оставил лишь пару рудников и несколько полей. Сильно не разгуляешься, но и ходить в лохмотьях не придется.

— Поверьте, до этого прискорбного брака его семья была очень богата. А сам Элерт был единственным наследником, — вступила в разговор королева.

— Но куда делись остальные родственники? Разве не в их силах было вразумить сына, предостеречь от подобных действий?

— Погибли при разных странных обстоятельствах. Теперь я, конечно, понимаю, что все было подстроено. План, как оказаться подле трона, они воплощали в жизнь давно. Но раньше меня не заботила эта возня. Мы не слишком близки по крови, да и в случае, если что-то случиться с нами и нашими детьми, они не имели права претендовать на трон. Не в первом десятке родственников с нашей кровью, — усмехнулся Вильф. — Всех не перебьешь — сил не хватит, сколько не пытайся.

— Выходит, он купил жизнь и свободу детей. Потому и не знал, что творится в его семье, — задумчиво произнес Грольдон, постукивая пальцем по столу. — Необычная выходит ситуация. Насколько я помню, вы приказали наказать всю семью, а детей отправить в храм на воспитание. Но если он ничего не знал и не был причастен к творившемуся уже даже не на его землях, то и казнить его права вы не имеете.

— Именно! Но я не могу пойти против своего же слова! К тому же, этот договор не был достоянием общественности. Его заключили тайно, дабы не отвратить деловых партнеров ненужным никому переделом власти.

Мы замолчали, размышляя над сложившейся ситуацией. Выворачивать грязное белье перед всем светом будет неприятно, но вряд ли в этот раз найдется другой выход. Короля Вильфа обязательно обвинят в том, что он защищает своего родственника. Возможно, он бы просто махнул рукой на сплетни, но пострадают дети. Обязательно пострадают, став объектами насмешки.

— По сути, вы можете все, как король. В этом случае я бы посоветовал вашему родственнику покаяться при свидетелях в храме о том, что он отрекся от рода и не мог открыть своему королю правду, пребывая в немилости супруги долгие годы. Да, он лишится имени рода, но не думаю, что жизнь ему пригодиться для воспитания детей, — подала неожиданно голос наша герцогиня-тихоня.

— Кристаль… — ошарашено произнесла королева, во все глаза смотря на смелую девочку.

— Более того, я подтвержу, что именно он спас меня от безумия и постоянно навещал в том месте, где я все это время и проживала. Лишь он один и его дети, над которыми он взял опеку. Пусть я сама не смогу сделать этого лично в храме, но моя правда о том, что семья не была в ладах между собой, достаточно быстро из него сделает жертву произвола безумной супруги.

— И вы пойдете на это? — спросил хмурый Вильф.

— На ложь? Да, пойду. Как сейчас всем любопытствующим вру, что понятия не имела, что именно творится в родовом поместье Сертас. Когда ложь звучит во благо чистых душ, это замечательно, но куда важнее помогать тем, кто не виновен в чужих грехах. Так говорила моя мама, и именно это я буду делать.

— Я и так задолжал вам за то, что не помог, как должен был, но вы не требуете ничего. И теперь еще это, — покачал головой мужчина.

— Король Вильф, меня оскорбляет ваше желание купить свое прощение. Пусть оно и справедливо в некотором смысле, но я не просила у вас ничего, потому что вам нечего мне предложить из того, что я желаю по-настоящему. Ваши деньги, конечно, сейчас нужны мне, но я не собираюсь выкачивать из вас все, до чего смогу дотянуться. Вы отпускаете меня дальше, обещая принять мою сторону перед советом королей. Этого для меня будет достаточно.

Слушая ее детский бред, я едва не возмутилась в голос. Вот куда она лезет?! Какие такие благородные порывы ее толкают сейчас и откуда их можно выдрать из нее?

Будь моя воля, я бы уже составляла список того, что после подобной помощи должен Вильф и его семейство. Дальше долгие годы пользовалась преференциями, и никакая совесть меня точно бы не грызла. Но Кристаль, она же другая! У нее непонятные для моего разума мотивы, побуждающие вести себя, словно святая, спасая всех, до кого только можно дотянуться.

И ведь даже не выскажешься против. По сути, Кристаль мы никто пока еще, и лезть со своими указаниями права не имеем. Скосив глаза на Грольдона, я