Читать книгу - "Интерьер для птицы счастья - Светлана Лубенец"

И вот теперь, когда Марьяна считала свою жизнь вполне устоявшейся и отлаженной, когда уже не ждала от нее никаких сюрпризов, в их налоговую инспекцию пришел Владимир Викторович Халаимов. От его взгляда у Марьяны немедленно скрутило внутренности, как когда-то в юности, когда она читала учебник анатомии, поджидая Женю Федосеева. Начальница инспекции что-то говорила о ней новому заму, а Марьяна больше всего хотела бы в этот момент оказаться перед ним в той самой сорочке со спущенной с плеча бретелькой.

Выстукивая на компьютере бесконечные ряды из «б» и «с», она думала о том, что надо немедленно что-то предпринять! Надо каким-то образом дать понять новому заму, что он произвел на нее большое впечатление. Два раза в жизни ей удавалось завоевывать нужных мужчин учебниками и полуобнаженным телом. Ясно, что с Халаимовым этот вариант не пройдет, но другого опыта у Марьяны Валерьевны не было. Она думала над обрушившейся на нее проблемой половину рабочего дня до обеда, а в кафе «Восторг», поглощая дежурный салат «Столичный», наконец придумала: для начала нужно съездить в салон «Мадлен», в котором продавались парики, шиньоны и всяческого вида накладки. Конечно, она понимала, что, если завтра же явится в инспекцию в шикарном парике, всем сразу станет ясно для чего, вернее, для кого она его надела. Но в таком шикарном салоне, как «Мадлен», специалисты должны быть настолько высокого уровня, что наверняка смогут помочь ей в ее щекотливом положении.

Марьяна Валерьевна еле дождалась конца рабочего дня, при этом насмерть переругалась с Тамарой Ивановной, сделала несколько едких замечаний Эльмирке и была раздражена тем, что не удалось придраться к пышноволосой Арбениной. Та весь день тюкала на компьютере, и ей в голову даже не приходили мысли о салонах, типа «Мадлен».

Вынырнув из толпы, льющейся из метро на станции «Василеостровская», Марьяна сразу увидела «Мадлен». Салон, расположившийся на первом этаже старого дома, казался декорацией к шикарному сериалу про красивую жизнь, прилепленной к краснокирпичному и весьма неказистому зданию. В отличие от других окон дома, узких и глубоко утопленных в стены, огромные витрины салона сверкали новейшими стеклопакетами и представляли собой настоящее произведение дизайнерского искусства. В нишах, затейливо затянутых темно-бордовой тканью драпировки, стояли на разной высоте женские бюстики на длинных шеях и с гладкими продолговатыми лицами. Одни лица не имели ничего, кроме чувственных сочных губ, другие – только огромные манящие глаза.

На каждой модели красовался парик. Парики были так искусно и прихотливо освещены скрытыми от глаз светильниками, что их волосы казались живыми. Видимо, где-то внизу витрины еще находился и замаскированный вентилятор. Под легкими потоками воздуха прядки париков слегка трепетали и набегали на белые лица. Казалось, еще чуть-чуть, и из складок ткани появятся такие же белые руки с тонкими длинными пальцами и отбросят от щек мешающие пряди.

Марьяна простояла у витрины минут десять. Ей нравились все парики до единого. Все они были лучше ее собственных жалких волос. Она еще раз коснулась рукой своей жидкой челки, торчащей из-под шапки, горько вздохнула и открыла дверь «Мадлен». Приход Марьяны был отмечен мелодичными переливами колокольчиков, и перед ней почти сразу возникла молодая женщина в очень красивом темно-синем костюме и белой блузке. Женщина так радостно улыбнулась и протянула к ней руки с длинными ухоженными ногтями, будто только ее и ждала, безотлучно дежуря у дверей.

– Милости просим! – пропела она неожиданно глубоким низким голосом, и Марьяна поняла, что ей далеко за тридцать. – Меня зовут Дарьей. Я менеджер салона «Мадлен» и вся к вашим услугам. Раздевайтесь, – она показала рукой на причудливо изогнутую стальную вешалку, – и проходите.

Дождавшись, когда клиентка снимет верхнюю одежду, Дарья под локоток провела Марьяну к двум креслам, стоявшим у стены небольшого пустынного холла.

Потолок и стены холла тоже были задрапированы тканью, тяжелой и темно-бордовой. Светильники, установленные вдоль стен на полу, так необычно освещали помещение снизу, что создавалась полная иллюзия того, что люди находятся внутри шкатулки, обитой бордовым бархатом. Марьяна мысленно поаплодировала находчивости дизайнера. В таком помещении невольно чувствуешь себя драгоценностью.

Странно только, что холл пуст. Неужели у салона мало клиентов? Наверняка мало. Марьяна прикинула, скольким женщинам налоговой инспекции стоило бы прикупить паричок, и поняла, что очень немногим. То-то менеджер Дарья вцепилась в нее, как в находку.

Дарья показала Марьяне рукой на кресло, сама опустилась в соседнее и спросила:

– Что желаете: кофе, чай, минеральную воду, коньяк?

Марьяна ничего такого не желала, потому что не была уверена, что у нее и на парик-то хватит. Все-таки она утром еще не знала, что после работы поедет в «Мадлен». Она отрицательно помотала головой и даже усилила отрицание жестко и одеревенело скрещенными на груди руками.

– Да не волнуйтесь вы так! – по-доброму улыбнулась Дарья. – Напитки, как говорится, за счет заведения. Мы сейчас с вами побеседуем о том, что вы хотите у нас заказать, а за чашечкой чая или кофе наше общение пойдет непринужденнее. Не так ли?

Марьяна, косясь на прекрасное каштановое каре менеджерихи, пыталась угадать, парик на ней или свои собственные волосы, но сделать этого не смогла и еле слышно произнесла:

– Ну… если вы так считаете… тогда, пожалуй, кофе…

Дарья, ни к кому не обращаясь, сказала в пространство:

– Два кофе. – Потом посмотрела в глаза Марьяне и спросила: – Вы ведь у нас впервые, не так ли?

Марьяна кивнула. В момент ее кивка из открывшейся прямо в драпировке двери вышла молодая девушка в таком же темно-синем костюме, как у Дарьи. За собой она везла сервировочный столик с игрушечным кофейным сервизом. Марьяне сразу стало понятно, почему заведение так разбрасывается своим кофе. Чашечки были не более наперстка. Много не выпьешь. Жмоты и лицемеры. Лишь бы пыль в глаза пустить. У них и парики, наверное, такие же: только в темноте на них смотреть и при освещении снизу. А взглянешь на себя при дневном свете и ужаснешься!

Девушка поставила на стол чашки, кофейник, молочник, вазочку с такими же крошечными, как все остальные, печенюшками и, обворожительно улыбнувшись клиентке, исчезла в стене вместе со своим столиком. Марьяна невольно отметила, что у нее прекрасные белокурые волосы. И без всякого сомнения – натуральные.

Дарья налила в чашечки кофе, и по помещению поплыл такой волшебный аромат, что Марьяна взяла обратно все свои невысказанные предположения на предмет жмотства салона. Кофе был хороший и явно не из дешевых.

– Прошу вас! Угощайтесь! – Дарья сделала рукой приглашающий к трапезе жест, и Марьяне ничего не оставалось, как поднести к губам крохотную чашечку.

Дарья дождалась, когда клиентка глотнет кофе, и уверенно произнесла:

– Ну вот! И вы себя уже лучше чувствуете, не так ли?

Марьяна, обжегшись горячим кофе, подумала, что если это Каштановое Каре еще хоть один раз спросит: «Не так ли?», то она уйдет из «Мадлен» и купит что-нибудь подходящее в ларьке возле метро.