Читать книгу - "Присвоенная - Марина Багирова"

— А ты уверена, что это все, что тебя интересует? Как насчет твоих обязанностей, встреч с родителями, возможных прогулок?

— Я ожидала, что все это будет содержать ответ на второй вопрос.

— А ты умнее, чем я думал, — восхищенно улыбнулся старик, и это выглядело почти оскорблением. — Из рассказов Кристофа мне пришлось сделать вывод, что ты глупа, как пробка, ветрена и не очень разборчива… хм, хотя в этом он тебя немного тормозил.

Я раздраженно посмотрела на Кристофа в кресле напротив. Его невозмутимый, изучающий взгляд не покидал моего лица. Недавнее паническое состояние тут же сменилось кипящей злостью: глупа, ветрена, неразборчива… Вот гад!

— Да, я глупа, — я даже не узнала своего голоса, искаженного яростью. — Глупа, как пробка, ведь даже полный идиот понял бы, что нельзя жить в доме, куда два раза в году наведывается этот монстр. Да если бы я была хоть немного умнее, то перерезала бы себе горло и избавилась от лишних мучений, — в моей жизни и так уже не будет ничего хорошего.

— Ну, что ж, — Дженоб отозвался спокойно, будто и не слышал моих дерзких слов, — Перейдем к ответам. Длительность твоей жизни находится в прямой зависимости от пользы, которую твоя кровь сможет принести моей дочери. Точнее пока ничего нельзя сказать, время покажет. В нашем доме ты будешь работать наравне с другими людьми, отданными в уплату долга… да-да, именно в уплату долга… В нашей повседневной жизни, как ты, наверное, понимаешь, есть некоторые особенности, которые не позволяют нам нанять прислугу в агентстве. Кроме того, при моей политической известности, лишний шум нам совершенно не нужен, это исключено. А так мы уверены, что наши секреты, так сказать, умрут вместе с нами, — старик и сын переглянулись с улыбкой. — А вот насчет твоих прав, то их у тебя немного… Точнее, их нет вообще. Конечно, тебе будет сложнее, чем остальным, ведь наша прислуга по большей части из трущоб. Но это уже полностью твои проблемы. Ты должна забыть свою прошлую жизнь, к ней уже нет возврата, пойми это. И еще. Кроме труда наравне со всеми остальными, ты будешь приходить в лабораторию, где работаем мы с Кристофом и еще несколько посвященных в наши тайны людей. И ты будешь молчать о том, что увидишь — никому из слуг ни слова…

— Равно, как и никому из наших… гостей. И вообще, старайся держаться от них подальше, — добавил Кристоф, — Как ты понимаешь, гости у нас не всегда обычные — иные из них смогут уловить твой пульс с расстояния в три сотни метров. И мы не хотим объяснять им, что это за странно пахнущий человек… Еще вопросы?

— Я смогу навестить свою семью? — не то чтобы я тосковала о них, но это был завуалированный вопрос: будет ли мне позволено покинуть стены этого дома.

Отец и сын странно переглянулись.

— Ты этого хочешь? — ухмыльнулся Дженоб, — Что ж, все наши слуги имеют возможность два раза в месяц съездить, куда им угодно.

— Так уж куда угодно? — трудно было в это поверить.

И снова они обменялись непонятными взглядами.

— Да, главное — вовремя вернуться. Но детали тебе расскажут позже, — Кристоф явно хотел поскорее закончить этот разговор. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

И, бросив последний взгляд на Дженоба, я последовала за невозмутимым Кристофом.

Мы углублялись все дальше и дальше в дом. Казалось, внутри он был значительно больше, чем выглядел снаружи. Мы проходили через большие залы с высокими потолками и окнами во всю стену, через небольшие помещения с множеством дверей, ведущими в другие комнаты, поднимались и опускались по лестницам и, наконец, остановились в конце длинного темного коридора. Я была удивлена, поскольку там не было дверей. И тогда он указал на выдвижную лестницу.

— Лезь наверх. Чего смотришь, лезь скорее.

Я стала подниматься, то и дело оглядываясь на …хозяина (как же странно это слово звучало, мне казалось, я никогда к этому не привыкну). У меня было дикое ощущение, что стоит мне лишь отвернуться — он нападет на меня.

Это было очень уединенное место. Комната находилась в мансарде: под скошенной крышей в углу стояла широкая кровать, на которой из-за резкого наклона потолка можно было только лежать. На полу был милый ковер. Оглядевшись, я различила в слабом свете маленькой лампы столик у окна, кресло с моими вещами возле него и шкаф, в котором могло поместиться ровно столько одежды, сколько я привезла с собой. Как же этот шкаф не был похож на мою роскошную гардеробную с кучей обуви и сумочек…

— Располагайся.

Я с удивлением обнаружила позади себя Кристофа, который, как всегда совершенно бесшумно, неизвестно для чего поднялся в мою — теперь уже мою — комнату.

— Да, — покорно ответила я, рассматривая помещение, в котором мне предстояло провести остаток жизни.

Я старалась не обращать внимание на него, стоявшего в опасной близости. Я бы многое отдала за возможность снова увидеть полное безразличие в его глазах, а не то новое, что появилось.

— Рано еще.

— Что рано?

— Рано еще делать, что хочу. Сначала дело, а потом отдых.

Неужели, в конце мне придется пройти и через это? Будто мало всего остального? Наверное, это называется эффективное использование собственности.

Мне так хотелось, чтобы он ушел, хотелось остаться в одиночестве и разобраться, что я чувствую на самом деле — страх перед своим будущим или безразличие. А он продолжал стоять позади меня, и я не решалась сделать и шагу. Это казалось опасным.

— Сюда ты тоже будешь приходить два раза в году? — я решила, что любой вопрос лучше этого напряженного молчания.

— Если захочу, могу и чаще.

Я резко обернулась, чуть не налетев на него. Мне хотелось прочесть в его глазах, что же на самом деле скрывалось за этим многозначительным ответом. Но застать Кристофа врасплох было невозможно, и на его лице была привычная непроницаемая маска. Казалось, даже мое быстрое движение не удивило его.

— Мне придется каждый вечер приносить тебе лекарство и еду, повышающую уровень гемоглобина в крови.

— Зачем? — настороженно спросила я, замирая от мысли о том, сколько еще его прихотей мне придется терпеть.

— У тебя часто будут брать кровь, и это может плохо сказаться на твоем здоровье, — объяснил он.

— Моем здоровье? — и я понимающе улыбнулась. Действительно, как же я могла забыть? — Ну да, мое здоровье теперь очень важно для тебя…

Но почему это должен делать именно он, будто в доме недостаточно слуг? Сама мысль о том, что каждый вечер Кристоф будет находиться так близко от меня, несла в себе невыносимую боль. И глядя в сторону, я решилась все-таки уточнить:

— А не может это делать кто-то другой? Ты, как-никак, не прислуга здесь, а хозяин.

— Это ты верно заметила, Диана, — жестко ответил он после долгой паузы. — Я — хозяин. И я решаю, кто, что и как делает в этом доме. Запомни это.