Читать книгу - "Луиза Вернье - Розалинда Лейкер"

Луиза еще долго высматривала Уорта на улицах, но так и не нашла его. Это было и неудивительно для города с более чем миллионным населением, но она все равно рассчитывала с ним где-нибудь случайно встретиться. Поначалу она несколько раз принимала за него посторонних людей, и разочарованию ее не было предела, когда она видела совершенно незнакомые черты. Через какое-то время Луиза решила, что он вообще мог возвратиться на родину, и перестала его искать.

Они съехали с чердака, так как Катрин считала, что пора начать жизнь заново в новой обстановке, и сняли комнату с двумя спальными нишами на верхнем этаже над складом на улице Сен-Мартен. Новая квартира была ничуть не лучше прежней, но зато в нее вела наружная деревянная лестница, а из окна открывался вид на реку. Луиза часто высовывалась из окна, чтобы полюбоваться речным пейзажем. Катрин устраивала стоимость жилья, хотя их материальное положение вскоре улучшилось благодаря событию государственной важности в другой стране. Испанский королевский двор затеял двойную свадьбу: молодая королева Изабелла Испанская и ее сестра, инфанта, решили играть свадьбу в один день. Женихом инфанты был один из сыновей короля Луи Филиппа, герцог де Монпансье, поэтому французские портнихи рассчитывали, что изготовление всего необходимого для царственных невест поручат им. Мадам Камилле предложили сшить свадебное платье для королевы Изабеллы, а также пятьдесят роскошных платьев ей в приданое. А поскольку уведомили их за очень короткий срок до этого знаменательного события, то вскоре швеи всех уважаемых ателье работали денно и нощно, выполняя еще и другие заказы, которые посыпались на них не только от испанских и французских аристократок, но и от представительниц других иностранных дворов, приглашенных на свадьбу. Мелькали иглы, стучали ножницы, отмерялись тысячи метров китайского шелка, тканого атласа, дамаста, тафты и шерстяной кисеи, в том числе и за прилавком Уорта. Все это превращалось в бесчисленное множество вариантов давно устоявшегося стиля: жесткие, с острыми, как кинжал, концами корсажи; рукава с подковообразными вырезами, чтобы из-под них выглядывали облегающие подрукавники; и огромные юбки, держащиеся на громоздких слоях материи из конского волоса, известной как кринолин. Луиза себе все ногти переломала, пришивая ненавистный кринолин к нижним юбкам, но она была рада, что у них снова много работы. Катрин же несколько ночей кряду корпела над королевскими свадебными платьями.

Когда лихорадка спала и портнихи с облегчением вздохнули, Катрин с Луизой совершили набег на прилавки с поношенной одеждой, что позволяли себе довольно редко. Продавцы, давно знакомые с Катрин, предложили ей товар, который они откладывали для особых клиентов. Если одежда была сшита из достаточно хорошей ткани, то размер и фасон не имели значения, потому что портнихи все равно будут распарывать швы, вырезать истертые куски, стирать, перекраивать и перешивать его во что-нибудь другое. Таким образом Катрин с Луизой носили платья из тканей, которые не могли бы позволить себе купить.

Они переворошили груды туфель и башмаков на других прилавках, чтобы подобрать Луизе более или менее приличную пару. Она никогда не жаловалась на то, что ей приходится носить поношенную обувь, даже если натирала пятки и носки до крови. Она знала, что их сбережений хватает только для Катрин, которая, согласно предписаниям мадам Камиллы, должна быть, помимо прочего, аккуратно обута. Но в этот раз Луиза все-таки сказала, подавив вздох, что ей хотелось бы не только уметь шить, но и чинить обувь, чтобы всегда носить удобные туфли. Катрин ощутила угрызения совести и, пересчитав деньги в кошельке, решила походить пока в старых башмаках. Она предложила Луизе выбрать себе новую пару, сказав, что на этот раз они могут себе это позволить. Луиза выбрала себе прекрасные кожаные туфли на каблуках «рюмочкой» и без устали восхищалась своими ногами, видя, как изящная шнуровка подчеркивает стройность лодыжек.

Теперь ей снова захотелось увидеться с Чарльзом Уортом. Она-то знала, что он, как никто другой, оценит по достоинству ее новый элегантный туалет. Переделанные платья не имели ничего общего со своим первоначальным видом, она перекроила их по своему вкусу под руководством Катрин. Рукава от платья из серой ткани были сшиты на манер тех, которые он для нее придумал, а, обшив платье кантом бледно-желтого бархата от чьего-то поношенного жилета, Луиза подумала, что в таком виде она вполне может навестить хоть самого короля во дворце Тюильри.

Думая о Чарльзе, Луиза погружалась в мечты, замирая с иглой в руке и бессмысленно глядя в пространство. Где он сейчас? Вспоминает ли ее? Впервые Катрин пришлось постоянно напоминать ей о домашних делах.

Шли дни и недели, и воспоминания об Уорте постепенно отошли в прошлое. Туфли лопнули, как только она прошлась в них под дождем, платья стали малы, пришлось распороть вытачки под грудью и расширить швы на талии.

Уорт ушел из «Ля вилль де Лион». Эта работа послужила ему хорошо, он прочно закрепился во французской мануфактуре, одновременно пройдя языковую практику — по-французски говорил теперь довольно бегло, хотя его удручало, что ему не удавалось избавиться от английского акцента.

— А, мсье, вы англичанин, — чаще всего восклицал собеседник, отчего улыбка слегка застывала у него на лице. Он привык к этому и даже подчеркивал свое английское происхождение, чтобы его лучше могли запомнить. С чувством удовлетворения он слышал, как клиенты, не знавшие его по имени, просили, чтобы их обслужил «англичанин». Но он твердо решил научиться говорить, как прирожденный парижанин. Он по-прежнему занимался по ночам при свете свечи. Теперь он снимал чердак, который был ничем не лучше его прежнего жилья, откуда открывался точно такой же вид на пестрые крыши и тусклое сохнущее белье.

Чарльз, разумеется, читал журналы о торговле и моде, такие, как «Ле Фолле» и другие, когда работал в «Ля вилль де Лион», и был в курсе последних тенденций, которые, по его мнению, свидетельствовали об исключительной убогости воображения. Но однажды он узнал, что в магазине на улице Ришелье есть вакансия квалифицированного продавца. Это были владения «Мезон Гажелен». Если ему удастся получить там место, он будет работать на самой модной улице самого модного города в мире. У него слегка тряслись руки от предвкушения в ту ночь, когда он писал заявление на работу. Через несколько дней ему прислали ответ — явиться на собеседование.

В том же сюртуке из тонкого черного сукна, тщательно отутюженном, хоть и немного потрепанном, в тех же аккуратных брюках и в том же цилиндре, в котором он ступил на борт пассажирского судна, отправлявшегося из Англии через Ла-Манш, — все это было куплено по сниженной цене, чтобы служить в магазине «Свои и Эдгар» — он предстал в величественном заведении «Мезон Гажелен». Чарльз пришел сюда не впервые. Здесь он пробовал получить работу в самом начале своего пребывания в Париже, но тогда из-за невозможного французского ему пришлось уйти восвояси.