Читать книгу - "В твоё доверие. По рукоять - Ди Темида"

за стенами волны, но было что-то ещё впереди, неожиданно кольнувшее чуткий слух.

Глухой звук падающего на пол тела. Топот нескольких пар ног.

Я бы не спутал это ни с чем.

Подобравшись, прибавил шагу и быстро дошёл до лестницы, чтобы посмотреть, что там происходит. Топот, а точнее, люди, воспроизводящие его, успели исчезнуть в соседнем разветвлении коридора под пролетом. Я так и не определил, кто это…

– Блять! – я услышал своё восклицание будто со стороны, отозвавшееся от сводов.

Чей-то труп в полутьме лежал на краю верхней ступени, грозясь через мгновение скатиться вниз. Я не помню, как в два шага допрыгнул до тела, схватив ладонями за одежду на плечах. Удержал его от падения.

Или её?..

– Блять, блять, вот же… – повторял я бессвязно, как заведенный, глядя на…

Девичье тело в темно-серой майке и тренировочных штанах, безжизненно застывшее в моих руках. Уложив бездыханную фигуру головой к себе на колени и упав ими на ступени, я тут же сорвал с лица жертвы тёмный плотный то ли мешок, то ли глубокий капюшон, отделенный от толстовки. И отшвырнул от себя подальше.

– Грейс… – судорожно выдохнул я, не веря своим глазам.

Рот затопило свинцовым привкусом присутствующей в воздухе смерти.

Какого хера?..

Посиневшее лицо Гамильтон я узнал моментально.

Всегда сосредоточенные глаза были сейчас закрыты; бесцветные веки не двигались, обрамленные остатками слёз. Приоткрытые сухие, аккуратные губы были обескровлены.

Дерьмо.

– Ну нет, – зло выцедил я, осторожно, но быстро спуская ее вниз, перекладывая обратно уже на ледяной пол со своих коленей, – Хер ты у меня умрёшь, Тихоня. Не сегодня.

Адреналин и шок, как ни странно, не снесли крышу, а заставили чётко думать, без паники, взяв себя в руки.

Я кинулся давить ладонями на её грудь, чтобы завести сердце, надеясь, что потерял совсем немного драгоценного времени. Созерцая застывшее лицо, на задворках сознания я заметил, как прихожу в бешенство от следов асфиксии на тонкой коже. Пока методично надавливал руками в центр грудины, параллельно цепко осматривал всё тело Гамильтон, опасаясь увидеть кровоточащие раны. Но их не было.

Как я жалел в эту секунду, что вместо внимания к словам и действиям на лекциях по оказанию первой помощи пялился на вырез формы вещающей медсестры. Реаниматолог из меня был так себе. Но прежде чем позвать кого-то или отнести Грейс в лазарет, нужно убедиться, что где-то глубоко внутри в ней ещё тлел уголёк тепла.

Не к месту мозг пробила мысль: я страстно желал, чтобы именно благодаря мне огонь разгорелся в ней снова, снося холод обволакивающей смерти.

И вдохнул бы в её вечно серьёзное, такое привлекательное лицо краски жизни.

– Давай, мать твою! Ну же!

Я надавил на грудную клетку Тихони так, что, казалось, сломал ей кости. Поздно спохватившись, нажал пальцами на её щеки, чтобы приоткрыть рот и нащупать пальцами язык, молясь, чтобы он не завалился. Повезло.

Не знаю, что на меня нашло – может, у адреналина есть и обратная сторона, которая придаёт не только смелость, но и безумие, – однако после очередного непрямого массажа сердца я с чувством отвесил Грейс оплеуху. Если это обморок, мало ли… Поможет. Затем, снова схватив ладонями её отвернувшееся от удара лицо, выровнял голову и наклонился к губам. Собрав, наверное, весь воздух, что был вокруг нас в свои немаленькие лёгкие, я что есть силы выдохнул его ей в рот, зажав нос.

Очередной прострел: «Как было бы, если её шершавые губы поцеловали бы сами?», но услышав низкий протяжный хрип и гортанный кашель Грейс, я поспешил одернуть себя и снова сосредоточился на помощи.

Живая, мать твою. Откачал.

Я же сказал, Грейс, – не сегодня.

***

– Я не хочу, чтобы она знала, – задержав за локоть проходящего мимо доктора, негромко проговорил я.

Тихоня так и не пришла в себя, позволив мне незамеченным доставить её бессознательное, но уже дышащее со свистом и хрипом тело в лазарет. Я не помнил, с какой скоростью дошёл туда с такой нелегкой ношей – она, конечно, стройная девушка, но далеко не маленькая, как её кучерявая подруга. Помню только, как её тут же забрали всполошившиеся врачи и скрыли за ширмой. Помню, как руки покинуло едва различимое тепло её постепенно оттаивающего тела.

Весьма вероятно, что скоро сюда ввалятся её дружки, Лэндон, возможно даже сам Главный командор Макс, и мне ох как не хотелось светиться здесь и выступать героем. Никакой я нахер не герой, разве что только с приставкой «анти». Ей просто повезло, что я шел в казарму – тот же Крис мог оказаться на моём месте, не сверни он пожрать. А расспросы мне были ни к чему.

Хотя я сам не прочь был узнать, что Гамильтон делала в том злосчастном отрезке коридора. И кто были эти выродки, напавшие на неё в такой час.

Для чего? Кому она наступила на хвост?

Правда, стоит вспомнить, что под подозрение мог попасть и я сам. После того поединка. Естественный отбор в «Тиррарии» не приветствовался, но никуда не девался полностью, так как желающие заполучить лучшие должности и позиции головорезы все равно находились.

В конце концов, Тихоня Тихоней, но мало ли какие черти водились в её омуте – возможно, она специально кому-то перешла дорогу, за что и получила по заслугам. Хоть это никак не вязалось с тем, какой она себя позиционировала. Какой была. Блять, да не может эта наивная, забывшая сыворотку тогда на отборе и не умеющая даже держать боевую стойку, заноза кому-то перейти дорогу!

Она умеет только в башке моей сидеть.

Тоже идиот. Вляпался.

В любом случае, лезть в это дерьмо совершенно не хотелось – пускай с этим инцидентом разбираются командоры и инструкторы.

И я не хотел её благодарности. Не хотел лишнего взгляда в свой адрес, не хотел, чтобы она чувствовала себя мне должной. Во второй раз. Не хотел углубления ситуации.

Я стремился только к одной единственной цели, уехав с Материка. И лишние мысли, наподобие той возникшей о её губах, которые будут в голове из-за постоянных дальнейших «я у тебя в долгу!», мне были нахер не нужны.

Тем и хороши связи на одну ночь. Никаких обязательств и продолжения. Смазливый Крис, общающийся с ней и кучерявой, думающий, что никто не замечает его щенячьего взгляда в адрес светловолосой Тихони, подходит ей куда больше в качестве спасителя и принимающего благодарности героя.

Врач, Дерек вроде, странно и оценивающе посмотрел на меня и кивнул, прервав внутри поток хаоса. Затем скосил глаза на