Читать книгу - "Фрейлина Её Величества - Дия Семина"

увидев Ульяну, лежащую на полу с пробитой головой в растерзанном платье, до сих пор заставляет цепенеть, как застрявшая в сердце пуля. А теперь в такой же ситуации Вероника.

— Вас уже не было в столице, когда я предоставил тот доклад…

— В том докладе есть прах некоего художника Мити. Вы оставили капсулу с частицами его тела, такое не забывается, ну же, канцлер, вспоминайте!

Разумовский поморщился, а Олег Осипович вытянулся гвардеец как на плацу, ситуация напряжённая, о том следе и докладе знают только четверо и выходит, что и Алексей.

— Этот прах – эталон, поймите правильно, мой отец из лучших побуждений позволил монаху, что лечил меня, сопоставить тот след Мити и мою магию. Боясь, что Натали и Августа сделали мне причастие на чернь, но увы, я таким родился. И две слабые женщины были не в состоянии обратить меня в неофиты этой секты. Хорошо, не секты, а Ордена тёмных сил.

Канцлер резко поднялся с кресла, он уже понял, на что намекает Алексей.

— Этот Руперт такой же агент этого «Зала», как и Митя? Но следов этой секты у нас не было многие годы, и этот человек, что похитил книгу Вяземских, он сказал, что секта вымирает.

Алексей закатил глаза и улыбнулся, словно Разумовский нерадивый ученик, до которого вдруг дошёл смысл сложной задачи.

— Ну наконец-то! Я надеялся, что вы, Андрей Васильевич, быстрее сообразите. Но, увы, вижу, что без меня это дело вам не по зубам. Если вы не чуяли следов, не означает, что их нет!

— Ваше Высочество, посмею заметить, что это не шутки, под угрозой жизнь юной Вероники, которую мы все любим как дочь…

Не успел Курский вставить свою арию в многоголосие острого момента, как Алексей поднял руку, требуя перестать нести чушь, примерно так это и выглядело в моменте.

— Послушайте! В Европе мало настоящих магов, они воруют всех подряд, продают и используют любые возможности.

— Продают магов и одарённых?

— Да! Это дело чести, найти их всех и уничтожить. Веронике ничего не угрожает, по крайней мере, несколько недель. Повторюсь, ей найдут очень знатного жениха и выдадут замуж, попытаются сделать это легитимно, а я этого не допущу. Но за это время найду всех этих тварей и уничтожу, первого я уже нашёл – этот Руперт. А Веронику нельзя вытаскивать сейчас, потому что никто из нас не умеет прыгать, а мне нужно время добраться до Швейцарии, он везёт её туда. Я только что обманом выиграл для нас неделю времени…

— А она сама разве не может прыгнуть? — Курский уже уловил логику в словах царевича, но не понял, почему нельзя вызволить девочку, помогая ей прыгнуть.

— Нет! На ней печать этого Ордена проклятых и нашего бесценного Артемия Петровича, она могла прыгать только с ним в паре. Поэтому мы с князем Вяземским едем в Швейцарию! Он пусть проявит себя мужчиной и спасёт свою невесту, пора бы ему взрослеть, а то получает всё на золотом подносе, а я сделаю грязную работу. Тем более что наш похититель теперь тоже боится прыгать, придётся ему пересесть на поезд и тем самым дать нам фору пару недель.

— Как у вас всё просто! — Курский взглянул на канцлера, ища поддержки своему сарказму. Но Андрей Васильевич, кажется, погрузился в свои мысли.

Однако Алексей Петрович словно и не заметил сарказма.

— Просто на словах. А на самом деле это очень сложно, посему мы поедем на воды с женой и возьмём с собой «своего» бесценного родственника, у нас даже отчества одинаковые. Парню будет полезно посмотреть на Альпы весной. Такой повод мы телеграфируем Швейцарскому кабинету министров. Не хочу накалять и без того серьёзную ситуацию, сделаем всё дипломатично. Вероника, действительно обездвижена, я видел эту печать, не печать, а магический «гвоздь». Ульяне Павловне пришлось бы более часа отчитывать по книге, и тратить массу сил, чтобы выдернуть смертельно опасную магическую метку. Так что при всём желании совершить магический подвиг, у нас такой привилегии нет. Только ехать самим и с официальным визитом. Я сам освобожу юную графиню, а потом Артемий прыгнет с ней домой.

После поясняющей лекции царевича Алексея канцлер и тайный советник Курский задумались, но лишь на пару минут, ибо решение кажется очевидным.

— Сами они девочку не отпустят, объявят что угодно, но оставят при себе. А прибыв в Швейцарию, вы сможете на высшем уровне провести переговоры и заставить их вернуть Веронику. Только об этом нужно как-то сказать самому Артемию и его дяде. Подозреваю, что граф Чернышёв не согласится отпустить мальчика.

— Повторяю! Мы поедем с официальным визитом, как представители царского семейства. С эскортом, пышным багажом, разве вы не знали, что через пару недель в Берне состоится большой королевский бал, и там как раз есть наследный принц, находящийся в поисках одарённой невесты, чутьё подсказывает, это именно наш случай. Уж поверьте, каждое моё утро начинается со всех светских «сплетен», краткое донесение по телеграфу оповещает обо всех событиях Европы.

— А если это не наш случай? — процедил сквозь зубы Разумовский, не от злости, а скорее от уязвлённого самолюбия, вдруг стало тяжело осознавать, что есть кто-то более одарённый и не только магией, но и прозорливостью.

— Тогда я начну действовать по-своему, но придётся после этого пару-тройку месяцев неустанно замаливать свои деяния, стоя на коленях в монастыре, а полы там каменные и холодные, сами понимаете, нет большого желания на сие подвижничество, так что обещаю действовать в рамках закона, а он на нашей стороне. Пусть родители готовят документы Вероники, её фотографию, весь пакет для освидетельствования.

Андрей Васильевич и Олег Осипович переглянулись, не имея своих идей, кроме дипломатической рассылки по всем миссиям запросов о пропавшей графине Чернышёвой, вынужденно согласились с планом царевича. Но есть в этом плане весьма спорный момент – Артемий. Вывозить за границу одного из адептов, и столь юного, и малоопытного, шаг глупый и опрометчивый. И, скорее всего, на это не решится сам царь.

Глава 11. Вероника

Что-то произошло во время нашего первого «разговора», а я бы назвала этот процесс актом запугивания, в момент сразу после пощёчины, похититель встал надо мной, хотел было что-то ещё эдакое сказать, но замер.

Сквозь слёзы смотрю на него и понимаю, что кто-то его прямо сейчас прессует. Это не уговоры, и не переговоры, а угрозы. Враг побледнел и