Читать книгу - "Свадьбы, ведьмы, два кольца - Татьяна Антоник"

рядом с отравленной находилась ведьма. Ты, — ткнул он в меня пальцем, — выхаживай свою госпожу. Свидание с принцем переносится, пока она не придет в себя. И вы, — он покрутил рукой, отдавая распоряжение всем остальным, — проверьте других девиц.

Слушаясь его приказов, глава тайной канцелярии перевернул каждую комнату на этаже. Девушки возмущались, шипели, как стадо кошек по весне, но в итоге смирились с необходимостью. В женской части на несколько дней наступила благословенная тишина.

Все, конечно, понимали, что это издержки отбора, что это происходит каждый раз при выборе супруги для наследника, но каждая участница затаилась. Все нервничали, подозревая друг друга.

В голове не укладывалось, что одна из этих вертихвосток может быть убийцей. Или две... Или три.

Боги, иногда так хочется простого, человеческого истребления.

Одежду Катрины я сожгла, предварительно вытребовав новую у распорядительницы. А что? Катрина пострадала во дворце, значит, будет как в трудовом законодательстве моего мира: будьте добры возместить все финансовые потери и скажите спасибо, что на моральный ущерб не подаю.

— Когда она придет в себя? — нервничал Его Высочество, поглаживая ладонь своей избранницы.

Приходил он к нам каждый день, как по часам, словно подругу медом намазали. Я бы умилилась, но из-за этих встреч, господин Роялс лишь увеличивал ненависть других невест к моей госпоже.

— Еще пару дней, — кланялась я, преисполняясь прискорбием.

Тут я немного хитрила. Леди Ревэйн была не так уж и больна, ей просто надо было отлежаться и не пугать других аллергической реакцией на коже. Но обладая живым, игривым нравом, она, во-первых, бы разнылась. Терпеть не могу нытиков. А во-вторых, сама бы себя испугала. Пусть спит, нам обоим спокойнее.

А через неделю меня вызвали на допрос.

— Проходите, ведьма Лавли, — показал на стул господин Лаулес.

Покрутив головой, я ждала, когда в комнату войдет Воккер, на худой конец леди Жуи, но, кажется, у нас намечалась личная беседа. Страшно, не то, что меня вызвали, это объяснимо, а то, что меня намеревался допрашивать сказочный идиот.

— Здравствуйте, — плюхнулась я, удерживая Вспышку на коленях. — Чем обязана?

— Слышал, что леди Ревэйн стало лучше, — подозрительно щурился дознаватель. — Вас можно поздравить?

— Лучше поздравлять ее, — хмыкнула я, — и вас. Это же на вашей территории несчастье произошло.

— Что? — подорвался Бьерн в гневе. — Вы, что, обвиняете меня в отравлении?

— Не в отравлении, господин, — я скромно потупила взгляд, — в недостаточном усердии.

— Не вам судить о моих действиях, — злобно фыркнул чиновник. — Этого никто не мог предполагать.

Ну да, соберем в кучу властных, избалованных девиц, заставим соревноваться за дорогой приз, и этого никто не мог предполагать. Пусть переубивают друг дружку. Это же так весело, по пять отборов в году устраивать.

— А меня-то зачем позвали? — недоумевала я.

— Да я все думаю, такая симпатичная, — кривился Лаулес, противореча сам себе. Я, видно, никаких добрых чувств в нем не вызываю, — такая одаренная, с редким даром ведьма и... служанка.

— Не все родились у знатных родителей, — пожала плечами я. — Работать бы некому было.

— И сразу догадались, что за яд. Вылечили... — продолжал упираться дознаватель.

— А надо было стоять столбом и ждать лекаря? — отвечала флегматично, примерно понимая, куда он клонит.

Заметка на будущее: свергнуть весь орган дознания при первой же открывшейся возможности. Не дело, когда на тебя вешают их косяки. Навешивать за косяки по отравлению могла только я.

Не выдержав моего спокойствия, мужчина буквально зарычал:

— Где вы были в тот день? Чем занимались?

Расследование пошло куда-то ни туда, раз он доколебался до меня. Вот только я везде сопровождала Катрину. В чем его и заверила. Но увы, Лаулес об этом не помнил.

— Кто может подтвердить? — встал он, нависая надо мной.

Полагал, что это подействует, и я заробею. Про игру в плохого полицейского он слышал, но... Я хуже.

— Ему крышка, — пророкотала Вспышка. — Как он смеет обвинять нас в том, что мы бы сделали лучше всех и точно не спалились?

От ответа и Лаулесу, и фамильяру меня спасла распахнувшаяся дверь.

— Бьерн, — вошел в кабинет дознавателя глава тайной канцелярии, — мне донесли, что ты допрашиваешь ведьму.

Бедняга-дознаватель побледнел.

— Да это я так, Ройс, — начал он оправдываться. — Ты был занят, а она... она... Ты и сам в курсе, что эта ведьма чересчур нагловатая. Это все уловки ее, чтобы казаться милой.

Тут я поперхнулась. Милой? Он сказал милой? Да за всю жизнь в Эльхалии я никогда не пыталась показаться милой. Взбалмошной? Да. Хамоватой? Да. Двинутой? Определенно, да.

У ведьм своеобразная слава, и я ее подтверждаю.

— Оставь ее, Бьерн, — господин Воккер мотнул головой, будто бы указывал, чтобы я исчезла. — Лавли ни при чем. Весь отбор, следующий обед она была при леди Ревэйн.

— Почему ты так уверен? — не сдавался мужчина.

— Потому что я умею сопоставлять факты и читать досье? — скептично произнес глава тайной канцелярии. — Это и твоя работа, кстати. Лавли, вам надо вслух приказ отдать? Уходите!

Будь моя воля, я бы осталась. Люблю, когда отчитывают не меня, но действовать на нервы господину Воккеру поостереглась.

И хорошо, что не осталась. За стеной нервно выхаживал Никлас. При виде меня он упал на колени, благо больше никого в коридоре и не было.

— Лавли, ты должна ее спасти! — взмолился он.

— Ее, это кого? — почесала я затылок. — Что случилось?

— У нее слабость и насморк, Лавли, — едва не разрыдался мой друг. — Что бы это могло значить?

— Что она слабак и сопляк? — Предположила я, — но если будет больше подробностей я, так и быть, тебе помогу.

— Лавли, это не смешно, — поднялся с ног Никлас. — Девушка может умереть.

— Тогда не медли, объясняй скорее, — поторопила его я. — Мы со Вспышкой впечатлительные. В ноги надо падать, когда ты с конкретным предложением приходишь.

— Я и пришел, — друг устало потер переносицу. — Спаси Алиеру.

Ага, вот и раскрылась глупая тайна, в кого влюблен молодой дознаватель. В наследницу рода Киран. И на что рассчитывает? Он хоть и взобрался по карьерной лестнице, но ему ступенек двадцать не хватает, чтобы считаться выгодным