Читать книгу - "Ла Элиза - Ана Шерри"

– Шлюха всегда останется шлюхой, – перебил его Кристиан, улыбнувшись и взглянув на Карлоса: – Получи то, что ты у меня отнял.

Шокированная Элиза смотрела на них огромными глазами, испуганно прижавшись к машине. Смысл их слов быстро дошел до нее: они делили женщину. Она не знала Лусию, но та, похоже, бросила Криса ради Карлоса.

Теперь Элизабет прочувствовала обиду Криса, но до сих пор не понимала, что здесь надо Карлосу. Но ведь это не ее дело. Она случайно оказалась свидетельницей чужой драмы. И с нее достаточно, пора ехать домой.

Проследив, как закрылась калитка за Кристианом и Диего, как поднял Карлос мотоцикл и сел на него, в последний раз зло взглянув на Элизабет, девушка снова попробовала открыть дверцу автомобиля, и та легко распахнулась.

А от взгляда Карлоса девушку передернуло: холодный, омерзительный, заставляющий почувствовать себя жертвой. Надо уезжать отсюда, попытаться объяснить Кейт все от начала и до конца и больше не приходить на ранчо. Она слышала, как рев мотоцикла становился тише – Карлос уезжал. Она осталась одна, ей ничего не мешало сесть в машину. Но, противореча своему желанию, она захлопнула дверцу и недовольно топнула ногой.

Крис уже смыл кровь с разбитой губы и выслушивал недовольное ворчание друга. Он и сам был недоволен.

– Какого черта, Диего! – рявкнул он, выключая воду. – Он забрал у меня достаточно, что еще ему надо? Лусию я ему подарил, отдал ее вместе с домом…

– Видимо, у нее другие планы.

Кристиан сел на бревно, лежащее во дворе, и опустил голову: как он устал от Лусии и всех этих разборок. Пусть катятся к чертям. Внезапно чьи-то руки приподняли его лицо и что-то холодное коснулось его губ. На секунду глаза встретились с ясным взглядом Элизабет, но она сразу перевела взор на его рану, разрывая зрительный контакт, и поморщилась.

Он едва не скривился сам, но удивление было сильнее.

– Бог мой, я умер? – прошептал Крис.

Она снова на него посмотрела. Присела на корточки, не веря в то, что осталась на ранчо. На нее это мало похоже, совсем дико: касаться его и лечить раны, вытирать кровь полотенцем, которая, как назло, не останавливалась.

– Лучше бы умер, проблем было бы меньше. И не только у меня.

Он улыбнулся, и это заставило ее нахмуриться: даже с раной на губе улыбка оставалась красивой.

– Держи полотенце, надо, чтобы кровь остановилась, а я не собираюсь этого делать.

– Но ты уже делаешь…

– Значит, избавь меня от этого.

Он взял у нее полотенце.

– Дверь в машине заклинило?

– Ага, – солгала она, – надо попробовать еще раз.

Встала и тут же наткнулась на Диего. Он, оказывается, стоял рядом и наблюдал за ними. С глупой ухмылкой. Захотелось хлестнуть его полотенцем, хотя бы для того, чтобы он оделся:

– Ты всегда ходишь полуголый?

Но чего ему стесняться? Его тело идеально, такое надо показывать на людях чаще. Немудрено, что у Хейли перехватило дыхание. Но Элиза на это не клюнет. Если честно, полуголые мужчины вызывали у нее приступ паники.

– Когда я иду на плантацию, то одеваюсь, там осы, можно ненароком устроить на себе целое гнездо.

– Господи, – прошептала ошарашенная Элизабет и машинально взглянула на Криса.

Он сидел, потупив взор, с полотенцем в руке, приложенным к губе. Теперь понятно, почему на его шее был шарф. Чтобы осы не залетели за шиворот. Конечно, он не предупредил ее заранее, поиздевался. А мог бы вчера сказать.

– Обычно девушки просят, чтобы я разделся, – произнес Диего, пожав плечами. Кто разберет этих чопорных англичан. – Мне ходить во фраке?

Раздался смех Кристиана, он откинул полотенце в сторону. Эта бестия продолжает диктовать свои правила, уже готова нарядить их в элегантные костюмы и выгнать в поле.

– Тук-тук! – Приветливый голос Хейли заставил всех оглянуться.

Подруга с довольным видом подошла к ним поближе, держа в руках две коробки с пиццей. Элизабет даже почувствовала запах базилика и сыра. Как она хотела есть! Только сейчас вновь вспомнила об этом.

– А вот ему не надо одеваться, без одежды он услада для моих глаз, – пропела Хейли и свободной рукой провела по гладкой груди Диего, и Элизабет почувствовала тошноту.

Базилик и сыр отодвинулись на второй план.

– Боже! – внезапно вскрикнула Хейли, увидев кровь на губе Криса. – Это сделала Элизабет?

– Жаль, что не я, – откликнулась подруга, – не успела. С таким характером, как у этого виноградного барона, немудрено получать травмы каждый день.

– Слава богу, что у вас еще не дошло до рукоприкладства, – кивнула Хейли и поставила коробки на бочку. – Я принесла пиццу. Элизабет так долго не было, что я начала волноваться: не умерла ли она от голода.

Диего открыл коробку и вытащил кусок еще горячей пиццы. Есть после сиесты – это рай. Бог послал к нему ангела!

– Элизабет так просто не сломить. – Кристиан встал с бревна, понимая, что тоже проголодался.

Да, сегодня он много работал, было не до еды. Но хоть кто-то решил эту проблему за него. Он взял кусок пиццы и улыбнулся.

– Я обожаю пиццу. Все мое детство прошло за ее поеданием. Гавайская? Мексиканская? Не имеет значения, главное, что пицца.

Он откусил кусок, и тотчас между его бровями пролегли складки.

– Больно? – искренне всхлипнула Элизабет, а он изумленно перевел на нее взгляд своих удивительных глаз. Сейчас они казались совсем изумрудными.

– Нет.

Девушка тоже решительно схватила кусок. Кристиан Фернандес странный, как он мог есть пиццу все детство, если это не испанское блюдо? Может, он итальянец?

– И где прошло твое детство? – спросила она и осеклась: зачем ей это знать?

Через несколько дней она отсюда уйдет и больше никогда его не встретит. Такая информация излишняя. Нельзя забивать себе голову чужой жизнью.

– В Дубае.

А вот это уже интересно! Она даже перестала жевать. В Дубае? Перевела удивленный взгляд на подругу, но та кормила Диего и хохотала. Они ничего не слышали, увлеченные встречей.

– Кристиан, – прошептала Элизабет, – ты же не испанец.

– С чего ты взяла? – Он снова сел на прежнее место, но продолжал смотреть на нее. – Если я ощущаю себя испанцем, значит, я испанец.

– А детство провел в Дубае…

– Я родился там. И вообще, какая тебе разница?

– Никакой, – вставила она, – если ты не испанец, тогда вино твое не испанское.

– Я ведь не в Дубае его выращиваю.

– Ты мусульманин?

Он застыл, поднеся кусок пиццы ко рту. Почему она задает столько вопросов?