Читать книгу - "Принц на белой «оке» - Тата Златова"

— Настя жила в детдоме до четырнадцати лет, пока ее не удочерила одна женщина^[5]. Какое-то время они жили хорошо и спокойно. Она привязалась к названной матери и была счастлива, а потом… — голос Вероники дрогнул. Маша сильнее стиснула ее руку, и она продолжила: — Потом ее мать вышла замуж, и жизнь для Насти закончилась. Отчим насиловал ее и запугивал настолько, что она не могла никому об этом рассказать… В юности у нее произошел выкидыш, это стало последней каплей. Она не выдержала и во всем призналась матери. Та, конечно же, не поверила. Так что Насте пришлось уйти из дома и остановиться у бабки в деревне.

— У бабки?

— Ну, не у родной, естественно. Ну а там уже она познакомилась с Андреем Гончаровым. Она не могла поверить, что на нее, простую забитую девушку, обратил внимание такой красивый городской парень. Сначала они общались как друзья, а потом полюбили друг друга. Поженились, уехали к Андрею в город.

— Он знал о ее прошлом? — тихо спросила Маша.

— Нет. А отчим продолжал ее преследовать. Примерно через год после свадьбы Настя забеременела от него. И, как ты понимаешь, совсем не хотела рожать.

— Этим ребенком была я, — догадка обожгла язык.

«У нее глаза чудовища, смотрю на нее и уже ненавижу, потому что вижу его черты!» — вспомнились строчки из дневника.

Вероника кивнула и с опаской взглянула на дочь: бесстрастное лицо, плотно сомкнутые губы, слегка нахмуренные брови… Смотрит блестящими от непролитых слез глазами и спокойствие такое пугающее, что мороз по коже. Но она должна все рассказать. Они и так слишком долго тянули, слишком сильно заврались, боясь причинить ей боль… Дальше тянуть просто некуда.

— Продолжай, — словно прочитав ее мысли, попросила Маша.

— Она говорила Андрею, что ты его дочь. А он сходил с ума, потому что… потому что… — Ника не знала, как сформулировать мысль так, чтобы смягчить удар.

Маша стукнула ладонью по тумбочке.

— Потому что Настя все время хотела избавиться от тебя.

«Она должна умереть, чтобы кошмар закончился», — очередная строчка, выведенная торопливой рукой, прожгла душу.

— Каким образом?

— То коляску под грузовик бросит, то…

У Вероники задеревенел язык. Снова взглянула на Машу: та сидела чернее тучи.

— Пожалуй, на этом хватит.

— Нет! — вскочила девушка. Подошла к окну, потерла одну ладонь о другую. — Что было дальше?

— Она болела, Маша. Душевно болела. Понимаешь, такая травма… она оставляет шрам на сердце. Потом, когда Настя оказалась в психиатрической больнице, она призналась, что любила тебя. Несмотря на то, что ты напоминала ей отчима, напоминала об издевательствах, она все равно тебя любила. И просила позаботиться.

— Значит, на Андрея не рассчитывала… — задумчиво обронила Маша.

Вероника нервно прикусила губу. Поднялась и подошла к дочери, обняла ее за дрожащие плечи.

— Это прошло, слышишь? Надо отпустить. Ты просто бередишь старые раны, от этого не станет легче, поверь. Теперь все хорошо. Настя знает об этом, ей спокойно.

— Да, ты сдержала обещание… — пробормотала Маша. — Но я не могу не воспользоваться шансом. Андрей наверняка знает больше об этом чудовище!

— Даже если и знает, зачем тебе это? Отчим Насти умер!

Последние слова подействовали как холодный душ. Действительно, он мертв. Вендетты не будет. Нужно принять правду…

— Ты права, — согласилась Маша. — Но мне все равно хочется спросить у него кое-что…

— Что?

— Не мучила ли его совесть, когда он бросил меня на произвол судьбы? Ведь если бы не вы, я бы жила в детдоме и, наверно, никогда не узнала, что такое родительская любовь и тепло. Я была бы несчастна…

Повернувшись, крепко обняла Веронику. Неважно, что ответит Андрей. Его слова уже мало что изменят в ее жизни. Она уже давно смирилась с мыслью, что ее отец — совсем другой человек. Но так хотелось прийти и показать ему: смотри, вот она, та самая девочка, которую ты бросил! Эта девочка не умерла, не опустила руки, она стала сильной и теперь не даст себя в обиду. Посмотри, кого ты потерял!

Маша мысленно усмехнулась и отругала себя: «Когда ты уже вырастешь и расстанешься со своими детскими обидами? Ну бросил и бросил, без него еще лучше!»

Но, увы, слова не помогали.