Читать книгу - "Охота на разведенку. - Мария Зайцева"

И да, она именно таким и пользуется. Так что это не природная красота, а чудесное средство.

Женщины, расплачиваясь на кассе, даже не поморщились, когда услышали сумму в полсотни тысяч рублей, ушли довольные, а Марина посмотрела на вход, втайне надеясь, что Олег все-таки не дождался и ушел.

Но массивная фигура никуда не делась, и девушка, собравшись с духом, вышла из салона. Прятаться смысла не было.

-Привет.

Голос после получасового убеждения покупателей был слегка севшим. Марина нерешительно покачнулась на каблуках, гадая, как быть. Подойти ближе, обнять? Поцеловать? Пожать руку???

Подумав, как бы выглядела последняя сцена в свете того, что они творили недавно в постели, она не смогла сдержать улыбку.

Олег, спокойно и без напряжения смотревший, как она подходит, как мнется, как нервно сжимает пальцы, сделал шаг навстречу и положил большие горячие ладони на вздрогнувшие плечи, словно беря в плен, замыкая в оковы.

- Ну привет, Красная Шапочка. Или ты Золушка? Судя по тому, как заставляешь за собой бегать, точно Золушка…

- Я не заставляла… - запротестовала Марина, нерешительно поводя плечами.

Она себя чувствовала очень неуютно и взбаламошенно.

В голове за секунду проносились десятки мыслей одновременно. От ужасной, о том, что подумают о ней коллеги, которые сейчас наверняка вовсю глазеют, как ее обнимает мужчина прямо у порога салона, до сладкой, о том, какие невероятно горячие, просто огненные у него ладони, что он ими сейчас прожжет ее халат, что у него, оказывается, не темные, а светлые глаза, серые, с янтарными вкрапинками, и губы такие красивые, и выглядят жесткими, но на самом деле нежные и мягкие, и волосы немного присыпаны какой-то строительной трухой, и шея в раскрытом вороте комбеза безумно притягательная, так и хочется лизнуть, а потом укусить, как тогда, ночью, ведь это же ее засос там виднеется? И голос такой царапучий, прямо ноги отнимаются, дрожат, хорошо, что держит, вот бы поцеловал, губы словно огнем горят, и он говорит что-то, он спросил, сказал, и надо ведь отвечать, и она уже что-то ответила даже, сама не понимая, что…

Руки сжались, скользнули ниже, к талии, обхватывая, придерживая, притягивая ближе, дыхание грубело, становилось ясно, что просто так отпускать ее не собирается, что сейчас поцелует, и тогда ноги совсем откажут, и голова, а тело уже предало, уже дрожит, уже сжимается, уже готово, и что это вообще такое, и как такое вообще может быть, и…

Но тут Марина, каким-то чудом сумев отвести взгляд от его лица, увидела в витрине салона Пашу, отчаянно сигналящего и указывающего на вторую дверь, выходящую прямо на стоянку. Марина с огромным трудом заставив мозг включиться в работу, поняла, что Евгения на подходе, и Паша пытается спасти ее от штрафа.

Ужас от мысли, что сейчас директор застанет ее обнимающейся в рабочее время со строителем, мгновенно отрезвил, и Марина дернулась, пытаясь высвободиться.

- Мне идти… - Забормотала она умоляюще, понимая, что не отпустит он ее просто так. Что ему до ее проблем! - Директор сейчас…

- Золушка, ты не убегай больше, - он немного разжал объятия, обозначая намерение отпустить, но все еще придерживая, - я там в карман тебе номер сунул, позвони, как освободишься, я тебя подхвачу.

- Нет, нет… - Марина опять рванулась, нервно оглядываясь на двери, в которых вот-вот должна была появиться Евгения, - я не могу, я не…

- Без вариантов, малышка, это без вариантов. - Руки опять сжались крепче, взгляд стал жестким и серьезным.

Олег придержал ее подбородок, заставив смотреть в глаза, не отрываясь.

- Без вариантов. Я встречу. И чтоб никаких других…

Марина же, поглощенная только тем, чтоб побыстрее вырваться из его рук, кивнула, постаравшись не ежиться от внезапного холодка по спине. Слишком уж взгляд у него был… Тяжелый. Обещающий. Предостерегающий.

Он еще секунду постоял, потом едва заметно качнулся, словно хотел поцеловать, но Марина отпрянула. Поцелуй на глазах у коллег - это вообще несмываемое пятно и предмет пересудов до конца ее работы здесь.

Олег, наконец, разжал руки и с видимым сожалением отпустил свою добычу.

Марина побежала на рабочее место, скользя по гладкому плиточному полу и не оглядывась, всей душой надеясь, что эту сцену, кроме Паши, никто не наблюдал, и что директор еще не пришла.

Будоражащие воспоминания о жадных прикосновениях, тяжелом подчиняюшем взгляде, о своей кроличьей, блядской беспомощности перед ним она убрала как можно дальше, в темный закуток мозга, где и надеялась их похоронить.

И домой пораньше отпроситься.

Потому что опасалась, что он может ждать у входа в конце смены.

Ведь ни звонить, ни встречаться с Олегом она больше не собиралась.

Нет, не собиралась.