Читать книгу - "Возраст третьей любви - Анна Берсенева"

Сопка, у подножья которой Катерина заметила «шпиенов», казалась совсем близкой, но идти пришлось минут пятнадцать – далеко за кусты шиповника.

– Черт тебя понес, Юра! – на время забыв даже про Олю, ворчал Гена. – Дыхалка ж не работает после возлияний обильных! Так сидели хорошо, выпивали, закусывали…

Гринев только усмехался про себя. Его-то совсем не утомила дорога. Ни на шаг не отстававшая Катерина была куда утомительнее, особенно когда цеплялась за его руку, пьяновато похохатывала и прижималась щекой к плечу.

Ему и в самом деле интересно было посмотреть, чем это занимаются там люди в камуфляжных куртках, зачем полукругом расставляют они свои приборы на высоких треногах.

Распоряжался всеми действиями высокий бородатый человек в вязаной шапочке. Юра догадался об этом по привычке сразу определять главного в любой группе.

Бородатый стоял рядом со штативом, на котором было закреплено что-то похожее на подзорную трубу, и обеими руками крест-накрест махал другому человеку, забравшемуся на вершину сопки.

– В чем дело? – настороженно спросил он, заметив подвыпившую компанию. – Вам тут что-нибудь нужно?

– Ничего нам тут не нужно, – сердито отдуваясь, ответил Рачинский. – Дамочки наши инопланетян посмотреть хотят или хоть тарелочку завалящую. Покажите дамочкам, ради Христа, инопланетян на тарелочке, мы и отбудем восвояси!

– А мы инопланетян, собственно, не ожидаем, – совершенно серьезно ответил бородатый. – Мы из Владивостока, уфологическая экспедиция, аномальные явления здесь изучаем. Но инопланетяне – едва ли…

– О! – обрадовался отдышавшийся Гена. – Это я! Я – абсолютно аномальное явление! Вот и Любочка подтвердит, и Катюша. Правда, девочки? А Олечка – она еще не знает всей силы моей аномальности, она у нас еще молоденькая…

Не прислушиваясь больше к Генкиному трепу, Юра рассматривал уфологические приборы. В общем-то рассматривать было особенно нечего: действительно, подзорная труба, установленная на штативе между двумя большими зеркалами. Такие же трубы и зеркала были закреплены и на других штативах.

– И какие же аномальные явления вы здесь предполагаете? – спросил Юра главного уфолога.

Он постарался, чтобы ирония не была слышна в его голосе, но, кажется, это ему не совсем удалось, потому что бородатый взглянул недовольно.

Юрины институтские годы пришлись на время повального увлечения НЛО, экстрасенсами, какими-то полями и прочими сомнительными исследованиями, которые официально не поощрялись, но уже и не запрещались. А целительница Джуна, по слухам, даже лечила членов Политбюро.

Гринева раздражал бы весь этот идиотизм, если бы он вообще мог раздражаться из-за таких, ему посторонних, вещей.

– Между прочим, вы зря иронизируете, – заметил бородатый уфолог. – По этой местности имеется ряд наблюдений, которые подтверждаются экспериментально.

– А вы поставьте на мне эксперимент! – вмешался Гена. – Нет, ей-Богу, я согласен выступить в роли подопытного кролика! Покажите мне хоть одно аномальное явление, только чтобы я его своими глазами увидел, и я сразу поверю в тарелки, марсиан, во что хотите. Юр, поверим мы с тобой в марсиан, как считаешь?

– Между прочим, можете и в самом деле взглянуть, – по-прежнему глядя на Гринева, предложил уфолог. – Вот сюда, в трубу. Если, конечно, не боитесь.

– А что я там увижу? – поинтересовался Юра. – Чего я, по-вашему, должен бояться?

– Трудно сказать. Скорее всего, собственных ощущений…

– Это слишком субъективно, – усмехнулся Юра. – Боязнь собственных ощущений может возникнуть в любой житейской ситуации, для этого не обязательно смотреть в трубу.

– А вы взгляните, взгляните! – теперь уже сердито произнес уфолог. – Может быть, поймете, о чем я говорю.

– Давайте я посмотрю, – вдруг предложила Оля.

До сих пор она стояла совсем тихо – видимо, довольная, что отвлеченный марсианами начальник наконец оставил ее в покое. Но теперь в ее голосе Юре послышались какие-то самоотверженные нотки, и он удивленно взглянул на девочку.

Оля больше не поглядывала на него исподтишка, а прямо смотрела своими длинными глазами, и трепет ее ресниц показался ему счастливым…

«Да ведь она думает, что я боюсь! – вдруг догадался Юра. – Ну конечно, думает, что я боюсь заглянуть в эту дурацкую трубу, и предлагает проверить на ней!»

Это было так странно, так неожиданно и трогательно, что он ободряюще улыбнулся Олиным вздрагивающим ресницам и сказал уфологу:

– Так куда, говорите, надо смотреть?

– Во-он туда, – указал бородатый, – на вершину сопки, где шест установлен. И фиксируйте свои ощущения, мы их потом задокументируем.

Собственно, фиксировать было нечего. Пестрая сопка с шестом на вершине подрагивала сквозь бликующее стекло, расплывалась; сливались в одно разноцветные пятна осенних листьев, травы, пихт. Но уже через несколько секунд – или минут, Юра не понял – он почувствовал, что его манит к себе какое-то необъяснимое пространство, которое вдруг заменило собою реальную сопку…

Он почувствовал, что почему-то должен быть там – но где, но почему? Единое, таинственное, переливающееся нечто тянуло его к себе, и ему становилось легко, и хотелось только одного: отдаться этой непонятной тяге…

Но отдаться ей почему-то было невозможно, все в нем противилось собственному сильному влечению – и он отпрянул от окуляра, быстро потер ладонью глаза.

– Ну как? – спросил уфолог. – Видели что-нибудь?

– Да вроде ничего конкретного… – пробормотал Юра. – Переливалось вроде бы что-то… И тянуло! Так сильно тянуло, – смущенно улыбнувшись, сказал он. – Действительно, субъективные ощущения… Похоже на святочное гаданье. – Он улыбнулся уже спокойнее. – Мне сестра рассказывала, она даже курсовую писала по фольклору, когда в университете училась. Ряженый-суженый, приди ко мне ужинать, и глаза какие-то манят…

Кивая, бородатый быстро записывал в блокнот.

– А можно мне? – спросила Оля и сделала шаг к штативу с трубой. – Ну пожалуйста – можно?

– Да ради Бога, – разрешил уфолог. – Как видите, это не смертельно. Даже увлекает!

Оля привстала на цыпочки и приникла глазом к окуляру. Она смотрела туда совсем недолго, меньше минуты – и вдруг вскрикнула, отшатнулась, обвела всех каким-то растерянным взглядом, остановила его на Юре – и он увидел, как медленно бледнеет ее лицо. То есть оно, конечно, оставалось смуглым, но под этой густой, как загар, смуглотой кровь отлила от ее щек.

Прежде чем кто-нибудь успел понять, в чем дело, Оля медленно закрыла глаза и упала на спину, как подрубленное деревце.

Вскрикнула Катерина, Люба бросилась к неподвижно лежащей Оле, но Юра уже держал девочку под плечи, приподнимал ей ноги, искал ниточку пульса, едва заметно бьющуюся на тонкой шее…