Читать книгу - "Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи"

Анжелина нежно улыбнулась. Филипп Кост был действительно великим романтиком. Весело переговариваясь, они перешли через мост. Анжелина по привычке бросила взгляд на скалу, где разбилась ее мать, но быстро взяла себя в руки и прогнала прочь печальные мысли. Кроме того, она решила, что подождет до вечера и только тогда расскажет Филиппу о страшном преступлении, совершенном в долине Масса.

Огюстен Лубе прохаживался перед рестораном. Сапожник выглядел очень важным в сером суконном костюме и канотье на напомаженных волосах. Он тщательно побрился и даже достал из комода черный атласный галстук.

— А вот и вы! Здравствуйте, доктор! — воскликнул он, протягивая Филиппу руку, огрубевшую от работы с кожей.

— Здравствуйте, мсье, — ответил Филипп Кост. — Рад познакомиться с вами!

— Равно, как и я. Ну, Анжелина, ты на седьмом небе от счастья? — добавил Огюстен, с трудом удержавшись, чтобы не выругаться, поскольку не знал, что говорить дальше. — Давайте сядем.

Сапожник чувствовал себя настолько неловко, что Анжелине стало жаль его. Она взяла отца за руку, пытаясь приободрить.

— Папа, ты такой элегантный, — прошептала она ему на ухо.

— Ты тоже, дочь моя. Но почему ты с ног до головы вырядилась в этот цвет? Ты же больше не носишь траур по матери.

— Потому что он мне очень идет, — тихо ответила Анжелина.

Филипп слышал их разговор, но не вмешивался. Когда они сели за столик, обстановка немного разрядилась.

— Значит, вы, доктор, родились в Люшоне? — спросил сапожник.

— Да, в очаровательном городе с термальными источниками, известными во всей Франции. В последнее время наш город очень изменился. Там построили казино, а с тех пор как семь лет назад провели железную дорогу, к нам на воды стали приезжать знаменитости: писатели, художники, политические деятели и даже коронованные особы. И все это благодаря императрице Евгении, которая очень ценила наши края.

Анжелина кивнула головой. Они побеседовали о географии и истории Пиренеев. Говорил, в основном, Филипп, блистая красноречием. После матлота из угрей и рагу из зайца под арманьяком они принялись за клубничный торт со взбитыми сливками. Анжелина пила белое вино, почти не обращая внимания на вкусные блюда, которые им в изобилии подавали. Она, радостная, сбросившая со своих плеч груз забот, немного захмелела. Огюстен же, следуя советам дочери, пил мало и даже совершил настоящий подвиг, до сих пор ни разу не выругавшись на местном диалекте.

— Мсье Лубе, — заявил доктор, когда им подали кофе. — Вы знаете, почему я приехал сюда. Я имею великую честь попросить у вас руки вашей дочери Анжелины, к которой я питаю огромное уважение и бесконечную любовь. Хочу вас уверить в своей доброй воле, в желании сделать ее счастливой и любить всю свою жизнь.

Когда Филипп произносил последние слова, его голос немного задрожал. Он с беспокойством ждал ответа сапожника.

— Черт возьми! Конечно, я согласен, доктор! Слово Лубе, вы не найдете лучшую жену, чем моя малышка Анжелина. Она настоящее сокровище, ангел. Но хочу предупредить вас: она с характером…

— О, папа! — смутилась Анжелина, которой одновременно хотелось и смеяться, и плакать.

— Спасибо, мсье! — только и смог ответить Филипп Кост. — Спасибо!

Он торжественно вынул из кармана кожаный футляр, украшенный позолоченными нитями, открыл его и протянул Анжелине кольцо необычайной красоты. Это был крупный аметист в серебряной оправе в форме цветка, инкрустированного бриллиантами.

— Моя дорогая, я заказал это кольцо известному тулузскому ювелиру, однако он не поверил мне, когда я сказал, что встретил прелестную молодую особу с глазами цвета этого камня.

Анжелина была так потрясена, что не могла вымолвить ни слова. Она не думала, что Филипп подарит ей в этот день кольцо.

— О, какое великолепное кольцо! — наконец сказала молодая женщина. — Не надо было, не сейчас…

— Почему? — возразил Филипп. — Мне не терпелось вам его подарить. Оно будет символом нашей помолвки.

Доктор церемонно надел кольцо на палец Анжелины. Огюстен был вне себя от счастья. Он даже не наделся, что его единственная дочь так удачно выйдет замуж. «Моя малышка станет дамой, уважаемой особой, — говорил он себе. — Буржуа! Черт возьми, если Адриена видит все это, она, должно быть, радуется, как и я!»

— Я желаю счастья вам, дети мои! — воскликнул Огюстен. — Разрази меня гром! Я выпью за ваше будущее. Анжелина, поздравляю тебя! Готов поспорить, что мама, там, на небесах, гордится тобой.

Эти слова заставили молодую женщину покраснеть. Ей казалось, что она совершила подвиг, завоевав любовь известного врача, но она безмерно страдала оттого, что мадам Бертен назвала ее интриганкой. И сейчас слова отца разбередили старую рану.

— Это мой жених заслуживает поздравлений, папа, — возразила Анжелина. — Он всегда поддерживал меня, был терпеливым и мудрым учителем. И если мама гордится мной, то я хочу, чтобы это было связано с моей учебой и работой.

— О, дорогая! Не сердитесь. Ваш отец не сказал ничего плохого, — нежно прошептал Филипп.

— Черт возьми! А что я такого сказал? — смеясь, спросил сапожник.

— Ничего, ровным счетом ничего, мсье. Я думаю, наша Анжелина чересчур взволнована. Давайте выпьем за наше будущее.

Мужчины чокнулись. Раскрасневшаяся Анжелина любовалась кольцом, потом перевела взгляд на своего жениха. Она любила этого мужчину с шелковистыми белокурыми волосами с пробивающейся сединой. Его светлые глаза нежно улыбались из-за очков, которые придавали ему вид ученого. «Боже мой, как он мне нравится! — думала Анжелина. — Как мне повезло!»

Это был праздничный день. Молодая женщина решила забыть о не совсем уместных словах отца и тоже подняла стакан.

— За наше будущее! — срывающимся от волнения голосом воскликнула она.

Через полчаса Филипп Кост распаковывал свой саквояж в гостиничном номере. В это время Анжелина и ее отец прогуливались по берегу реки.

— Тебе не было за меня стыдно, малышка? — спросил сапожник. — Кажется, ты рассердилась, когда я заговорил о твоей матери.

— Нет, пустяки, папа. Но я хочу, чтобы ты знал: я выхожу замуж за Филиппа не ради его денег и положения в обществе. Вот! Я люблю его всем сердцем.

— Одно другому не мешает, — резко возразил Огюстен. — Любила бы ты его столь же горячо, будь он простым ремесленником или крестьянином?

— Папа! Твой вопрос оскорбляет меня!

— Выбирай выражения! Я вовсе не хочу оскорблять тебя. Твой доктор хорошо держится. Он мне показался славным и, да, да! Влюбленным в тебя. Но он старше вдвое, или почти вдвое. Конечно, он богат и обеспечит тебе беззаботное существование. По крайне мере, тебе не придется работать.

— А вот тут ты ошибаешься! — вспылила Анжелина. — Я предупредила Филиппа, что собираюсь заниматься своим ремеслом. И он согласился. Возможно, он даже откроет акушерскую клинику, в которой мы оба сможем работать.