Читать книгу - "Старая сказка - Кейт Форсайт"

Аббатство Жерси-ан-Брие, Франция — апрель 1697 года

Слова. Я всегда любила их. Я собирала их, словно ребенок — разноцветные камушки. Мне нравилось катать слова на языке, подобно кусочкам медовых сот, наслаждаясь их сладостью, треском и хрустом. Небесно-голубые, лазоревые, синие. Дымчатые, хмурые, тайные. Сладострастные, чувственные, эротичные. Поцелуй, рисуй, танцуй.

Звучание некоторых слов таило в себе опасность. Язычник. Тигр.

Другие излучали сияние. Хрусталь. Глиссе.

Третьи меняли свое значение по мере того, как я взрослела. Восхитительный. Болезненно-жгучий.

Имя «Шарль» всегда представлялось мне самым обычным и простецким, как деревенская утка. Как же я ошибалась! Оно стало для меня чарующим и свистящим, как шампанское; шедевр и тишина, шорох, шипение и вспышка. Когда он наклонял свою темноволосую голову, чтобы поцеловать меня в шею, я шептала его имя: «Шарль». Когда он гладил меня по бедру, я тихонько вздыхала: «Шарль, Шарль». Когда он касался кончиком языка самых потаенных и сокровенных местечек, я всхлипывала от наслаждения: «Шарль, Шарль, Шарль». А теперь оно несет в себе трепет грусти, стон потери и боль одиночества. «Шарль, любовь моя, где ты?» — спрашивала я.

А ведь мы были женаты, знаете ли.

Не просто держались за руки и давали обет хранить друг другу верность, хотя и это тоже имело место. Нет, нас обвенчал священник в церкви, и пламя свечей озаряло наши лица, когда мы клялись поддерживать и любить друг друга и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас. На венчании в качестве свидетеля присутствовала моя сестра, утиравшая платочком слезы радости. Нанетта хлюпала носом рядом с нею, маленькая дочка Мари — моя племянница, которую я до того ни разу не видела — держала в ручонках букет цветов и рассматривала меня блестящими от любопытства темными глазенками.

Тогда мы действительно полагали, что перехитрили всех.

— Можно добиться чего угодно, — сказала я ему, — нужно только очень сильно захотеть и набраться смелости.

Шарль был моей единственной любовью, той самой, которую я ждала и о которой мечтала всю жизнь. Ах, если бы только я не спешила жить! Если бы я проявила терпение. Если бы я вела себя, как благочестивая, порядочная, респектабельная девица, какой меня хотели видеть окружающие, может быть, тогда бы нас оставили в покое. Если бы от меня исходил аромат роз, а не запашок скандалов, колдовства и секса, то сейчас, быть может, я уже была бы пожилой замужней матроной, вокруг которой бегала бы целая орда маленьких Шарлей и Шарлотт-Роз, а не одинокой женщиной средних лет, заточенной в ветхом монастыре посреди Богом забытой глухомани.

Вот только влюбился бы в меня Шарль, если бы я была набожной и респектабельной? И были бы у нас те безумные месяцы танцев в Марли,[175]охота в лесах Фонтенбло и тайные встречи в садах Версаля, где мы занимались любовью? Были бы у нас те несколько дней, когда сам король величал меня «мадам де Бриу», и мне казалось, что наконец-то я нашла тот маленький уголок мира, который могу назвать своим собственным?

Но я ни о чем не жалею. Если бы я не видела смерть и не намерена была ухватить жизнь обеими руками, если бы не пыталась стать творцом собственной судьбы, если бы не научилась брать и отдавать, если бы не стремилась любить со всей страстью своей души, то разве полюбил бы меня Шарль?

Не думаю.

Версаль, Франция — октябрь 1685 года

— Что будем делать сегодня, Шарль? — поинтересовалась я, присоединяясь к своему возлюбленному во дворе Пале-Рояль. — Денек-то какой чудесный!

— Я вижу, ты намерена прокатиться верхом, — коротко улыбнувшись, ответил он, кивая на мой темно-зеленый костюм для верховой езды.

— Предлагаю устроить пикник, — сказала я. — Лес осенью особенно красив, а совсем скоро сидеть на земле будет уже холодно… или лежать, если на то пошло. — Шарль не отреагировал на мою лукавую улыбку, и я нахмурилась. — Что-то случилось?

— Давай и в самом деле поедем в лес. Там нам никто не помешает.

— Очень хорошо, — согласилась я, обескураженная его видом. Шарль показался мне сдержанным и отстраненным. — Обожаю галоп!

Вскоре мы уже мчались по мягкой зеленой траве под толстыми искривленными ветвями древних дубов и буков. Из-под копыт лошадей взлетали оранжевые и багряные листья, а те, что еще оставались на деревьях, образовали разноцветный навес над головой. По стволу дерева наверх взлетела белка, похожая на стремительный сгусток огня.

— Какая прелесть! — воскликнула я. — Как же мне нравится бывать в лесу! Мне бы хотелось скакать и скакать с тобой без конца.

Шарль улыбнулся, но это была совсем не его обычная, беззаботная улыбка. Он вдруг показался мне бледным и напряженным. Я натянула поводья, останавливая лошадь.

— Шарль, что случилось? Ведь я же чувствую: что-то произошло.

Он спешился, закинул поводья на сухую ветку поваленного дерева и протянул мне руки, помогая слезть на землю Я разогнула колено, сняла его с луки седла и соскользнула к нему на грудь. На мгновение он прижал меня к себе, а потом шагнул назад, жестом приглашая присесть рядом с ним на бревно.

Я отказалась.