Читать книгу - "Танец страсти - Марион Орха"

Я тихонько улыбнулась, вытащив из кармана уголок яркого шелкового платка. Когда миссис Крейги выбросила мои индийские платья, мне удалось спрятать несколько лоскутков и спасти их от старьевщика. Я аккуратно сложила эти лоскутки, подрубила их и затем сшила, и получился большой платок шафранного и переливчато-синего цветов. Стоило мне его встряхнуть, как в воздухе начинали мерцать и переливаться цвета Индии. Это был мой флаг, моя бальная шаль, мой волшебный ковер, на котором я могла улететь, куда захочу.

Настал уже поздний вечер, когда мы прибыли в Бат. В свете газовых фонарей аккуратные газоны сияли, как зеленовато-желтые озерца. Я еще никогда не видела таких изящных, пустынных улиц. Экипаж начал подниматься вверх по склону холма. На его вершине возница остановил лошадей у четырехэтажного дома.

Первое, что бросилось в глаза, — каменный слон над дверью. Все-таки, что ни говори, в жизни одно связано с другим. Я ездила на слонах, будучи еще совсем крохой. Этот слон был невелик, и ноги у него были жидковатые и какие-то неправильные, но, с другой стороны, Индия ведь была ужасно далеко.

Школа для молодых девиц была крайним зданием из тех, что стояли на площади широким полукругом. Все они были выстроены в великолепном классическом стиле. Центральная часть здания школы была украшена гербом с двумя стоящими на задних лапах львами по бокам и коринфскими пилястрами. Весь фасад был отделан камнем медового цвета. Я во все глаза разглядывала это великолепие, когда возница позвонил в колокольчик и навстречу из дверей вышли две женщины.

— Должно быть, это мисс Гилберт, — сказала одна.

— Добро пожаловать в нашу школу, — сказала другая.

— Я — мисс Олдридж, — представилась первая.

— Я тоже, — добавила вторая.

— Иными словами, — с некоторым раздражением пояснила первая, — мы обе зовемся мисс Олдридж, хотя я, конечно же, старшая. Это моя сестра, мисс Элизабет. Добро пожаловать в нашу школу.

Две мисс Олдридж кивнули друг дружке, а затем — мне, словно желая сказать: «Хотя бы в этом мы согласились». У обеих были острые личики и крошечные рты; сами они были хрупкие, с тонкими, песочного цвета волосами.

— Как прошло путешествие? — спросила мисс Олдридж.

— Надеюсь, чрезвычайно приятно, — подхватила мисс Элизабет.

— Дай ребенку ответить, — упрекнула ее сестра.

Когда они ввели меня в здание школы, обе мисс засыпали меня вопросами.

— Ты умеешь играть на фортепьяно?

— А петь?

— Танцевать кадриль?

Мы прошли вестибюль, и в глубине здания коридоры оказались узкими, а комнаты — вовсе не такими роскошными, как можно было подумать, глядя на школу снаружи. За ее классическим фасадом таился лабиринт унылых, скудно обставленных комнат. За чаем, который подали в крошечную гостиную, сестры Олдридж кратко описали, чему учат в их школе.

— Мы прививаем нашим воспитанницам качества юных леди, — объявила мисс Элизабет.

— Стараемся развить их ум, — добавила мисс Олдридж.

— Не чрезмерно.

— Конечно же, нет, — согласилась сестра.

Они обе залились румянцем, как будто сказали лишнее.

— И как твой французский? — поинтересовалась одна.

— Et ton Français? — поправила другая.

Старшая мисс Олдридж нахмурилась:

— Сестра, у нас тут не соревнование.

Мисс Элизабет скорчила обиженную мину, но тут же воспрянула духом:

— Умеешь ли ты вышивать гладью, елочкой, тамбуром? А ткать гобелены? Кружева? Как насчет умения штопать и ставить заплатки?

Я не успела ответить, потому что вмешалась мисс Олдридж:

— Ну-ка, встань.

Я неохотно поднялась. Сестры по очереди обошли меня по кругу.

— Конечно, тут еще может выйти толк, — изрекла старшая, внимательно меня разглядывая.

Мисс Элизабет с выражением сомнения на лице положила ладони мне на талию. В сущности, талии не было — в свои неполных двенадцать лет телом я оставалась пухлая, как маленький ребенок.