Читать книгу - "Безумство любви - Лори Макбейн"

Наглый, мерзкий человек!

Эдмунд Спенсер

Герцог Камарей лениво прислонился к колонне и смотрел на танцующих, беззаботно скользивших по натертому до блеска паркету. Сначала это был менуэт с бесконечными взаимными реверансами. Затем заиграли что-то столь быстрое, что танцующие начали задыхаться.

— А что же вы не танцуете, Люсьен? Герцог обернулся и увидел сэра Джереми Уинтерса с двумя бокалами шампанского в руках, один из которых явно предназначался ему.

— Чтобы мне оттоптали ноги? Покорнейше благодарю! — фыркнул Камарей, принимая бокал от джентльмена с красным лицом и сизоватым носом.

— Я рад, что вы приняли мое приглашение, хотя и избегаете участвовать в таком живом и веселом развлечении, как танцы. — Уинтерс поклонился. — Простите за этот вечер. Я понимаю, что он получился скучным и слишком шумным. Но надеюсь, вы все же не в обиде.

— Я рассчитывал на приятную встречу со старым другом, хотя вообще-то приехал для деловых переговоров

— Слышал, что вы приобрели поместье Даверна. Боюсь, большой прибыли оно не принесет. Даверн многие годы им практически не занимался.

— Я так и полагал, но хотел узнать все наверняка. Надеюсь, им еще не поздно заняться. А если нет, то продам или проиграю в кости на следующей неделе.

Сэр Джереми покачал головой:

— Уж не хотите ли вы последовать примеру Лейвенбрука? Говорят, этот достопочтенный лорд на прошлой неделе проиграл все состояние и пустил себе пулю в лоб.

— Тот, кто не может позволить себе проигрыш, не должен играть. Каждый из нас обречен что-нибудь проиграть в этой жизни. И должен быть готов платить. Я неукоснительно выплачиваю свои долги и не прощаю их другим.

— Я тоже предпочитаю взимать долги, но если речь идет о друге, то всегда даю ему возможность отыграться или время, чтобы собрать нужную для уплаты сумму.

— А я вообще не играю с несостоятельными друзьями, ибо это верный способ лишиться их.

— Я неизменно считал вас, Люсьен, самым рассудительным человеком. Вы ведь не раз оказывались в весьма затруднительном положении, прежде чем сумели вырваться из когтей бедности и даже сколотили состояние.

Люсьен мысленно улыбнулся и очень серьезно ответил:

— Признаться, именно это и заставило меня принять подобное жизненное кредо. Мне пришлось выиграть свое состояние в карты. То есть стать, что называется, профессиональным игроком. Такова уж моя работа, и в ней нет места ни жалости, ни пощаде. Сентиментальность была мне не по карману, поэтому я избегал играть с друзьями.

Сэр Джереми сокрушенно покачал головой. Его доброжелательное лицо выразило недовольство. Люсьен заметил это, но, стиснув зубы, продолжал:

— Пару месяцев назад я был уверен, что сумел перехитрить вдовствующую герцогиню, но она, как обычно, отказалась признать свое поражение и продолжает диктовать мне условия, вмешиваясь даже в мою личную жизнь. На этот раз мадам переиграла меня. Что ж, пришлось смирить гордыню и благородно уступить. Другого выхода не было, поскольку я решил вступить во владение своим фамильным имением и поклялся, что оно достанется по наследству только мне и никому другому. Это вынудило меня обручиться с леди Бланш Деланд, которую выбрала для меня все та же вдовствующая герцогиня, полагающая, что лучшей жены я никогда себе не найду. Возможно, она права, хотя я и был уверен в противном. Теперь мне удастся исправить ситуацию, лишь женившись на этой крошке. Иначе наследником станет мой кузен Перси.

Окинув взглядом надменный профиль приятеля, сэр Уинтерс ощутил странную тревогу. Карие глаза герцога в минуты задумчивости превращались в узкие щелки, а четко очерченные губы кривились в неприятной улыбке.

— Не пойти ли нам в Золотой салон понаблюдать за игрой? — поспешил предложить Джереми.

Герцог кивнул. Они перешли в соседний зал, где были установлены карточные столы для искателей легкого счастья, и начали наблюдать за игрой. Тут в зал вошел раскрасневшийся от вина мужчина и остановился рядом с ними, глядя на высокомерный профиль Люсьена. Герцог обернулся и холодно посмотрел на незнакомца, беззастенчиво рассматривающего его. Тот смущенно отвел глаза и отошел на несколько шагов. Люсьен тихо спросил Джереми:

— Что это за мрачный субъект, старающийся вогнать меня в краску?

Уинтерс обвел глазами комнату, заполненную игроками, и увидел коренастого человека в оранжевом бархатном сюртуке. Тот угрожающе смотрел из-под нависших бровей на Люсьена.

— Что за черт! — недоуменно воскликнул Джереми.

— Не понимаю, почему этот тип воспылал ко мне ненавистью, — бесстрастно ответил герцог. — Я не имею чести даже быть с ним знакомым!

— Это сэр Фредерик Дженсен, человек с ужасным характером и вечно дурным настроением. Он подозревает всех в пренебрежительном отношении к себе.

— Неужели? Как это скучно!

— К тому же любит бахвалиться и болтать. Его язык уже не раз был причиной дуэлей.

— А как же он очутился в числе ваших гостей, Джереми?

— Он не мой гость. На каждом вечере обязательно найдется какой-нибудь субъект, неведомо как пролезший в дом. Но не могу же я вытолкать его в шею!

— Наверное, вам придется поступить иначе, Джереми, ибо этот тип направляется сюда с явным намерением втянуть нас в разговор.

Сэр Фредерик Дженсен, не обращая внимания на Уинтерса, развязно подошел к герцогу и смерил его враждебным взглядом.

— Исподтишка смеетесь надо мной, ваше сиятельство? — проговорил он так громко, что сидевшие за ближайшими карточными столами обернулись.

— Вовсе нет, сэр, — спокойно возразил Люсьен. — Ведь я не знаю о вас ничего, над чем мог бы посмеяться.

Губы Дженсена скривились в усмешке, он чуть наклонился вперед и, ткнув указательным пальцем в широкую грудь герцога, прошипел:

— Нет, вы злословили за моей спиной, высмеивали меня.

— На это не стоило бы тратить времени, ибо вы сами делаете из себя посмешище, — не повышая голоса, ответил Люсьен.

— Что-о?! Да я сейчас… — закричал сэр Фредерик, покраснев еще больше.

— Постойте, постойте, — вмешался Джереми, стараясь погасить ссору. — Зачем так волноваться, Дженсен? Вы просто немного перебрали.

— Перебрал?! Да я могу перепить любого! Даже его сиятельство всесильного герцога Камарея!

Игроки оставили карты и с интересом наблюдали эту сцену. В наступившей тишине слышалось только тяжелое дыхание сэра Фредерика.

— Вы должны передо мной извиниться! — по требовал он.

— Серьезно?

— Вполне серьезно, ваше сиятельство. Вы назвали меня деревенщиной, тупицей и заявили, что мое место в навозной куче. Я требую сатисфакции.