Читать книгу - "Мой властелин - Вирджиния Браун"

Подсолнух бросила Деборе корзину.

— Kima.

Дебора поняла, что ей нужно идти. Она кивнула, сунула ноги в мягкие мокасины из оленьей кожи, которые получила в подарок. Ястреб принес их и сунул ей в руки, не проронив ни слова. Подсолнух захихикала, давая ей понять, что тут дело не только в заботе о ее ногах. Это давало пищу для размышлений.

— Panatsayaa, — сказала Подсолнух, когда Дебора поднялась и взяла пустую корзину.

Черная смородина. Или малина. Дебора все чаще путалась в похожих названиях. Благодаря, говорила «Wura», в то время, как в переводе на английский это слово означало горного льва, и неизменно вызывала смех Подсолнуха.

Солнце нещадно пекло, и Дебора со вздохом подумала, почему Подсолнух выбрала для сбора ягод такое жаркое утро. Лучше бы пойти ближе к вечеру, когда становится прохладнее. Хорошо еще, что на ней легкая одежда, иначе она упала бы в обморок от жары. Кусты черной смородины росли на гребне холма, возвышавшегося над лагерем. Чтобы попасть туда, им нужно было перейти реку и луг, где паслись лошади. Дебора с любопытством смотрела, как мальчишки играют в высокой траве, изображая воинов. У них были маленькие луки и стрелы, они издавали воинственные кличи, очень напоминавшие те, что она слышала в памятную ночь на асиенде Веласкесов. Несколько лошадей испуганно поскакали прочь, и какой-то мужчина прогнал мальчишек.

Добравшись до колючего кустарника на гребне холма, они сели передохнуть на плоский камень. Подсолнух разулась и принялась вытряхивать из мокасин камни. Пробормотала что-то, снова обулась и взглянула на Дебору.

— Я готова, — произнесла Дебора и по лицу девочки увидела, что та ее поняла.

Видимо, Подсолнух немного понимала по-английски. В какой мере, Деборе трудно было определить.

— Kama.

Девочка встала, отряхнула юбку и взяла корзину.

Они направились к кустам. Некоторые ветки, сгибаясь под тяжестью плодов, лежали на земле. Смеясь, девушки съели почти столько же ягод, сколько собрали. На руках, губах и одежде остались пятна сладкого липкого сока.

У Деборы слипались глаза. Подсолнух тоже задремала. Они сели отдохнуть в тени хлопкового дерева. Высоко в небе пели птицы, дул прохладный, освежающий ветерок. Дебора распустила волосы, в которых застряли колючки черносмородиновых кустов, приподняла их сзади, убрав с шеи, и на мгновение закрыла глаза. Тяжелые пряди заструились сквозь пальцы блестящей волной.

— Как тут красиво, — тихонько произнесла она, не зная, поняла ли Подсолнух то, что она сказала, но продолжила разговор.

— Теперь я знаю, почему людям нравится вести простой образ жизни. Раньше для меня это было загадкой. Боюсь, мои соплеменники считают индейцев дикарями. Они ошибаются.

Она обхватила руками колени и улыбнулась слушавшей ее девочке.

— Haitsi. Haa?

— Haitsнi-haa, — улыбнулась Подсолнух.

Дебора поняла, что неправильно произнесла слово, и смысл изменился, но оно не стало обидным. Об этом свидетельствовали мягкая улыбка и ласковый взгляд Подсолнуха.

— Ura. Спасибо.

Подсолнух смотрела не на нее, а куда-то вдаль, где за холодными водами реки были разбросаны типи. Дебора почувствовала, что девочка чем-то озабочена, и ей захотелось преодолеть языковой барьер.

— Не знаю, в чем дело, — нерешительно начала Дебора, — но мне хотелось бы тебе помочь. Ты такая милая, хорошо ко мне относишься.

Подсолнух испуганно взглянула на нее. Девочка хотела что-то сказать, губы ее слегка дрогнули. Но потом он мотнула головой, видимо, передумала.

— Yaa, — пробормотала она.

В ее глазах было замешательство.

Дебора подумала, что будет с этой девочкой, если им с Джудит удастся бежать. Она молилась о том, чтобы побег стал возможен, молилась, чтобы никто не пострадал. Но очень сомневалась в том, что они вообще смогут найти обратный путь к цивилизации. К этому моменту солдаты должны были уже найти их. Продолжаются ли поиски? Скорее всего, да. Ведь с того момента, как их угнали с асиенды Веласкесов, прошло всего три недели.

Дебора не знала точно, где они находятся. Предполагала, что на расстоянии нескольких дней езды от Техаса. Скорее всего, в Нью-Мексико. Если они с Джудит сумеют сбежать и пойдут на юг, им, возможно, удастся найти главный торговый маршрут. Но если их поймают, страшно подумать, что может случиться. Дебора не питала иллюзий относительно Ястреба. Хотя обращался он с ней не так грубо. Но попытку побега он ей не простит.

Предприняв эту попытку, они с Джудит должны быть готовы к любому повороту судьбы. Обратного пути нет.

Подсолнух дала Деборе бурдюк с водой, и та отпила большой глоток. Она поняла, что лучше не проверять содержимое сосудов и не присматриваться к пище. Возросшая подозрительность отбила бы у нее аппетит. Так, например, бурдюк с водой напомнил ей кишечник животного, но она прогнала эту мысль.

Подсолнух вдруг замолчала и замкнулась в себе. Видимо, слова Деборы расстроили ее.

— Kima, — пробормотала девочка.

Дебора последовала за ней в заросли черной смородины. Солнце стояло в зените, и зной стал невыносимым. Даже птицы притихли. Высокая трава шуршала, колеблемая ветром. Дебора сорвала спелую ягоду и положила ее в корзину. Ее пальцы стали почти черными и были покрыты царапинами.

Вдруг раздался чей-то громкий голос, и Подсолнух коснулась ее руки предостерегающим жестом. На лице девочки отразился испуг.

Дебора вздрогнула. Она видела, как команчи возвращаются с женщинами из другого племени. Племена часто воевали друг с другом, крали женщин и лошадей. Сердце Деборы бешено забилось, колени задрожали. Она судорожно сжала руку Подсолнуха.

Снова послышался громкий голос, на этот раз хорошо знакомый Деборе, низкий и хриплый, но веселый, и тотчас же раздался женский визг. Деборе стало дурно. Неужели враг застиг кого-то врасплох? Много ли их там? Она последовала примеру Подсолнуха: опустилась на землю и тихо легла. Кусты скрыли девушек от посторонних глаз.

Припав к земле под шипами и ягодами, они ждали, голоса приближались. Дебора взглянула на Подсолнуха и увидела, что у той от удивления округлились глаза. Она посмотрела на Дебору и приложила палец к губам.

Дебора была в полном недоумении, но тут увидела Ястреба. Он обнимал женщину, одну из тех, в чьих жилах текла кровь мексиканцев и команчи. Женщина хихикала. Дебора замерла. Ей стало ясно, чем они занимались. Дебора закрыла глаза.

В тот памятный вечер Ястреб точно так же вел себя с ней. Дебора слышала стоны женщины, учащенное дыхание Ястреба. Наступившая тишина была оглушительной.

Когда Дебора открыла глаза, по щекам ее текли слезы.

Она не могла понять почему.