Читать книгу - "Свободная любовь. Очарование греха - Якоб Вассерман"

Через два дня после этого он встретил Ренату в картинной галерее. Эта встреча имела для Вандерера роковое значение. Когда он расстался с Ренатой, закат показался ему ярче, а горизонт шире. Три раза натыкался он на прохожих, но это не выводило его из задумчивости. Наконец он остановился у кафе, в котором бывал Зюссенгут, нередко просиживавший здесь до утра. Любили сюда хаживать Стиве, литератор Герц и актер Ксиландер, брат Анны. Иногда заглядывал и Гуд-штикер, чаще предпочитавший более аристократичное кафе в Луит-польде. Вандерер подсел к столу Герца.

— Кстати, господин фон Вандерер, — тотчас же обратился к нему Герц, — вы знаете Гизу Шуман?

Оказалось, что Гиза стала любовницей Зюссенгута. Он сам первый объявил об этом и тут же начал распространяться на ту же тему. Описывая страсть и ненасытность восточной красавицы в любовных утехах, он без стеснения описывал подробности, говорить о которых в обществе, по мнению Вандерера, было неприлично. Но Зюссенгут считал приличия псевдоморалью.

— Вы спросите, почему я настоял, чтобы в первую же ночь Гиза была сверху? Чтобы она оседлала меня, как амазонка? — спрашивал Зюссенгут и тут же отвечал: — Все очень просто. Такой женщине, как она, сломленной и униженной, необходимо снова ощутить свою силу и свое величие. Я же дал ей шанс почувствовать власть — власть над мужчиной, одним из тех, кто правят подлунным миром. В те счастливые для нас минуты она не просто заставляла меня трепетать и изнемогать от блаженства — она исцеляла себя от недуга, которым заразило ее больное общество.

Вандереру было стыдно слушать его вдохновенно-циничные речи.

— Ах, это обращение девушки в женщину! Кто этого не испытал, тот никогда не жил. Для женщин, опутанных цепями общественных предрассудков, потеря невинности — всего лишь продолжение процедуры вступления в брак, с неизменными стонами и красным пятнышком на простыне, ритуал обретения уз, которые навеки свяжут бедняжку с одним-единственным мужчиной. Я же заявляю: это символ разрушения преград на пути в настоящую, полную наслаждений жизнь. Что мне за дело до ваших солнечных восходов, до вашего моря, ваших глетчеров! Лес и море, солнце и месяц заключаются для меня в одном-единственном существе, в пределах шести квадратных метров моей комнаты. О! Эти дочери Востока, в ком потоки нежности сливаются с реками горячего темперамента, в ком умение преданно служить мужчине граничит с безумием! Моя Гиза не прекращает свои ласки до тех пор, пока я не падаю, опустошенный, и не молю ее о пощаде.

Его руки хватались за пустоту, точно ловя какой-то ускользающий предмет, потом застывали в неподвижном жесте и бессильно падали вниз.

— Эти мистерии девической психики! Разоблачение сокровенной сущности! Проникните в мир женской чувственности, и вы найдете ключ к самым загадочным движениям ее психики. Охраняйте ее тело — и вы сохраните ее душу от нравственного падения. Потому что только благодарность отдает ее вам всецело. Не переживаю ли я теперь самое совершенное счастье? Когда она просыпается утром и улыбается мне — это моя утренняя молитва. Когда она снова и снова доводит меня до экстаза, это моя прогулка, мое ученье, моя карьера!

— Великолепно! — сказал Герц и принялся опять за свою газету. Стиве сочувственно кивнул головой и закашлялся. Этим он обыкновенно избавлял себя от необходимости подавать реплики.

— Посмотрите вокруг: каких мужчин выбирают самые лучшие из женщин? Вымогателей, пиратов, торгашей! Сколько дают любви — столько и требуют взамен… Я же не требую ничего от этой женщины; я бескорыстно отдаю ей свою верность, свои заботы, всего себя. Каждое настоящее счастье есть рабство.