Читать книгу - "Почувствуй - Ольга Вечная"

Три года она моя, а всё как по минном полю.

– Ты мне сегодня снилась, – говорю на ухо. Ласково. Нежно. По крайней мере мне так кажется. Чуть отпускаю. – Всю ночь.

– Это проверить невозможно, – сквозь зубы. Раненые выдры в разы опаснее здоровых, надо это знать, когда имеешь дело. – Пустая информация.

– Просто порадуйся.

– Вот еще.

Целую ее в висок. Трусь о щеку носом, вдыхая запах. Жадно. С каким–то дичайшим и совершенно неуместным в данный момент голодом. Тело на Юлю откликается моментально.

Ее отец в каком–то роде прав: я тот еще псих. Топят стыд, ревность, страх за нее. Ей плохо, а я хочу ее. Блть, как я ее всё время хочу.

Смачиваю языком пересохшие губы.

Боевая выдра вдруг отмирает. Руки летят ко мне, она обнимает за шею изо всех сил.

Я осторожно укладываюсь рядом на бок. Кладу ладонь на ее плечо. Веду ниже. Провожу пальцами по груди, не акцентируя внимания. Касаюсь живота. И осторожно поглаживаю область ниже пупка и выше резинки шорт. Где болит. Черчу круги, волнистые линии. У Юли изумительная гладкая бархатистая кожа.

Выдра не отталкивает. Обнимает. Лежим. Приучаю.

– Тебе Любаша сказала? – шепчет. – Что меня увезли.

– Да. Я приехал к твоему универу, но тебя уже отец забрал. Люба тетрадки передала. Как повод приехать.

– Спасибо ей. Они мне очень нужны.

– Да, она подсуетилась вовремя. Я еще эклеры купил.

– Круто. Когда уже до моего отца дойдет, что я к ним равнодушна, и ты именно его соблазняешь.

– Бу–га–га. Тебе там тоже кое–что есть.

– М–м–м. – Она морщится, потом переводит тему: – Что–то в этот раз прям прихватило. Давно такого не было. Так стыдно, снова всех перепугала.

– Уже лучше?

– Нет. Ты можешь просто полежать рядом молча?

– Могу.

Она зажмуривается. Я поглаживаю ее живот. Запахи окутывают: ее духи, шампунь, ее кожа. Нотки мяты, меда, что–то цветочное. Я могу обернуться на улице, почувствовав что–то подобное.

– И что я делала во сне? – спрашивает.

– Мы трахались, – отвечаю запросто.

Она улыбается, а потом тихо смеется. Губу прикусывает. Я тоже улыбаюсь. Она накрывает рукой мою ширинку. Сжимает. Едва успеваю почувствовать, как она отпускает.

– Тебе вообще всё равно, в каком я состоянии? Ты просто всегда хочешь.

– Ага. Тебя, – снова на ухо.

Юля, впрочем, обижается только на словах. Начинает гладить мой затылок, шею. Волоски на коже так и стоят дыбом. Я совершенно точно рядом с ней не в порядке. Реагирую–реагирую.

– Вот как с тобой дело иметь? Животное.

Пожимаю плечами.

– Выгони.

Она мешает, размышляя.

– Ты вел себя как придурок.

Молчу. Я ведь без оружия. Аргументы дома забыл, хотя полночи прокручивал в башке, что сказать ей. Всё там оставил. Ничего не взял с собой.

Не дождавшись ответа, Юля вдруг всхлипывает и шепчет:

– Я твой Рай. Я твоя жизнь. Твое сокровище. Я твое всё.

– Именно, – говорю ей.

– Я твое всё, – настаивает.

– Ты мое всё, – повторяю.

Она медленно выдыхает. В плане любви Юля — маленький вампирчик. У нее в семье не принято признаваться в чувствах. Поэтому признаюсь постоянно я. Так сказать, за весь мир отдуваюсь.

– У тебя что–то было с этой брюнеткой? Если ты с ней переспал, скажи. Я понимаю, что мы поссорились и ты был пьян.

Три раза ха!

– Нет, конечно.

– Тебя силком заставили сделать фото и прислать мне?

– К горлу приставили нож.

– Я плакала.

– Мне этого и хотелось. И теперь... хреново. Зря я.

– Правда? – спохватывается. – Не лжешь? Тебе хреново?

– Не лгу, – усмехаюсь. Радуйся хоть не так открыто. А впрочем... пофигу, просто радуйся.

– Ты забыл, что я твое всё, – фыркает и отворачивается.

Я устраиваюсь удобнее. Пишу у Юли на животе буквы.

«Я»

«Т»

«Е»

«Б»

«Я»

Она замирает. Пытается прочесть, хмурится.

«О Ч Е Н Ь».

Она смотрит вопросительно.

«Л Ю Б Л Ю».

Улыбается. Я начинаю с начала: «Я Т Е Б Я...»

– А вслух? – просит. Настаивает. В глазах мольба.

– Это ведь тоже не проверишь, – говорю ровно. – Пустая информация.

– Для меня – нет.

Она продолжает, резко поменяв тему:

– Как на учебе будешь отрабатывать очередной пропуск?

– Захар встанет за меня на перекличке. Авось повезет.

– Захар... Ты нашел, кого попросить! У него самая запоминающаяся внешность в универе. Рыжий, в веснушках, глаза разного цвета.

– Твою ж мать, точно, – сокрушаюсь, будто не плевать. – Я к нему так привык, что всё время забываю, как он на людей действует. Да ничего, это же Захар, выкрутится. Всегда выкручивается.

– А если нет?

– Да пофиг.

Обнимает снова.

– Хорошо, что ты приехал. Мне было плохо. Но всё же не стоило.

– Понял.

Она улыбается.

– Прости, что наорала на тебя в субботу. Я была на эмоциях.

– Прощаю.

– У меня ничего ни с кем не было. А Костя... он просто друг. Честное слово.

– Больше никаких совместных выступлений.

– Ладно.

Мы обнимается снова. Через пару минут ее дыхание становится глубже и размереннее. Уснула. Лежу рядом еще некоторое время.

Дверь в комнату открывается. Я закрываю глаза и не шевелюсь, готовый в общем–то ко всему. Потому что за эти три года чего только не было.

Виктор Арсеньевич секунд двадцать смотрит на нас. Могу представить, о чем он думает и что хотел бы со мной сделать. Потом закрывает дверь. Я выдыхаю, расслабившись.

Глаза, впрочем, не открываю. Лежу рядом с ней. Фиксик ей — просто друг. Как что ляпнет. Наивная маленькая девочка.

Слушаю ее дыхание. Пишу и пишу буквы, словно это помочь может. Но что еще сделаешь?

Потом вырубаюсь сам.

Просыпаюсь от того, что меня целуют. В щеку, потом в губы. Веду рукой по коже, вдыхаю запах.

Юля. Следом приходит понимание, где я и что делаю. Затопляет с головой теплом.