Читать книгу - "Пиратская доля - Милена Вин"

Боже, да она же совсем не шутит. Смотрит на меня так серьезно, испытывающе, словно этим самым мерзавцем была именно я.

– Я знала немало женщин, которые не подчинялись глупым правилам общества, – с какой-то неведомой мне грустью сказала Жаннет и отвела от меня взгляд. – Платье – это, конечно, красиво, но даже самое лучшее из них не заменит удобства штанов. Раз я не мужчина, то должна отказывать себе в таком удовольствии?

Удивительные для меня слова. Я изумленно смотрела на нее, словно ребенок, услышавший что-то новое и интересное. Не могу не согласиться с ее мнением – порой платья и остальные убранства жутко раздражают, особенно тугие корсеты, из-за которых иногда невозможно дышать. Но я никогда не позволяла себе одеваться как мужчина. Страшно представить, что подумали бы все эти светские дамы, если бы увидели меня в подобном одеянии. Но ведь их здесь нет. И разве важно сейчас их мнение?

– Не стоит сомневаться, Клэр, – сказала вдруг Жаннет, и я снова поразилась тому факту, что у этой девушки совершенно отсутствует чувство такта. Общается со мной, словно мы давние знакомые. Но, признаться честно, от этого мне даже стало легче. – Ни к чему следовать этикету. Перед кем здесь чиниться? К тому же в этом тебе будет намного удобнее ехать верхом.

– Верхом? – Я снова вопросительно посмотрела на нее. Вопреки ожиданиям ее совсем не раздражало мое поведение, напротив, сейчас она старалась говорить мягче. – Куда?

– Это лучше уточни у Жака, – ответила Жаннет и поднялась с дивана. – Переодевайся и выходи. Он ждет тебя на крыльце.

Напоследок окинув меня взглядом, она вышла из дома. Не знаю, куда капитан решил вести меня ночью, но мне ничего не оставалось, как послушаться Жаннет и переодеться. Сняв с себя платье, корсет и сорочку, я надела рубаху, темные штаны, которые действительно плотно прилегали к коже, и сапоги, доходящие до колен. Заправила рубаху в штаны и накинула на себя жилет тускло-коричневого цвета.

Понятия не имею, о каком удовольствии говорила Жаннет… Чувствую я себя сейчас просто ужасно. Это ведь совсем на меня не похоже. Может, дело привычки? Ко всему ведь можно привыкнуть. И, пожалуй, привыкнуть к мужской, но, тем не менее, действительно удобной одежде я тоже смогу.

Еще немного повозившись с новым для меня одеянием – поправив рубаху, отдернув жилет – и пару раз глянув на себя в зеркало, я, наконец, вышла на крыльцо. Капитан, прислонившись затылком к столбу и сложив на груди руки, стоял на лестнице с закрытыми глазами. Ночь была теплая, поэтому он был одет в рубаху бордового цвета с закатанными рукавами, штаны и сапоги. На поясе у него закреплены ножны, из которых торчала абордажная сабля, а через плечо, на тонком ремешке, висит небольшая кобура с пистолетом. Зачем же ему сейчас понадобилось оружие?..

Словно почувствовав мой пристальный взгляд, мужчина открыл глаза и посмотрел на меня. На его лице мелькнуло удивление, плавно сменившееся на одобрение. Он осмотрел меня с ног до головы так внимательно, оценивающе, что я не смогла сдержать нервную дрожь, выдающую мое жгучее волнение, а затем сказал сиплым, низким голосом:

– Вам очень идет.

Даже не знаю, стоит ли это принимать за комплимент. Выглядеть хорошо в мужской одежде – это что-то невероятное для меня.

– Спасибо.

Капитан выпрямился и, прокашлявшись, спросил:

– Как вы себя чувствуете? Есть силы на то, чтобы добраться до Кингстона?

– Есть, – сразу кивнула я, не веря своим ушам. Значит, он вправду услышал меня утром? – Вы отведете меня домой?

На секунду мне показалось, что на лице капитана Рэкхема промелькнула тень раздражения, и от волнения я закусила нижнюю губу.

– Я приведу вас туда, – поправил он меня. – Вы соберете то, что вам нужно, и мы уйдем.

Я с трудом сдерживала улыбку, до сих пор не веря в этот жест доброй воли. Все мои платья, любимые книги и разнообразные мелочи остались на торговом судне, и, к сожалению, после абордажа никто не доставил мне сундук с моими вещами. Поэтому мне хотелось сейчас собрать все необходимое, чтобы больше не быть обязанной кому-либо и не носить чужую одежду.

Капитан вывел из загона гнедую лошадь, усадил меня на нее, а сам, взяв поводья, пошел пешком рядом с нами. В джунглях мы шли по тропинке, но я совершенно не запоминала дорогу. Не понимаю, как капитан так легко ориентируется в кромешной темноте. Свет луны пробивался сквозь густую растительность, но мне оказалось этого мало – я с трудом различала деревья.

Было немного страшно. Я нервно озиралась по сторонам, пытаясь разглядеть возможную опасность в кустах. Кажется, поэтому капитан и прихватил с собой оружие, опасаясь встречи с дикими животными. Конечно, мне было легче, ведь на лошади ехала именно я, но сейчас я больше переживала за мужчину, смело ступающего по земле и ведущего за собой тихо плетущуюся кобылку.

Все мои опасения улетучились, когда мы вышли из джунглей в один из самых бедных районов Кингстона. После этого капитан взобрался на лошадь, сев позади меня, и погнал вперед.

От его прикосновений, близости и дыхания стало вдруг жарко-жарко, словно кожи почти касалось пламя свечи. Черт побери, это просто невыносимо…

Все это время, пока я показывала капитану дорогу к своему дому, и мы ехали по ночному городу, меня била легкая дрожь, а сердце стучало как бешеное. Вряд ли это можно назвать нормальной реакцией здорового человека…

Когда мы, наконец, подъехали к огромному дому из белого кирпича с венецианскими окнами, я первая спрыгнула с лошади и, дождавшись, пока капитан привяжет зверя к дереву, направилась к главной двери. Руки почему-то дрожали, а на душе было неспокойно. Когда-то родной дом казался теперь мне чужим, незнакомым.

Я остановилась у входа и взглянула на стоящего позади меня мужчину.

– Ключа нет… – едва слышно выдавила из себя я.

Капитан беззлобно усмехнулся, аккуратно отодвинул меня в сторону и резким движением выбил дверь. Жалобно скрипнув, она медленно отворилась.

– Замечательно, капитан, – язвительно протянула я, проходя внутрь. – Вы сломали мою дверь.

– Мне показалось, вы именно этого и хотели, – насмешливо улыбаясь, ответил мужчина, вошел в дом следом за мной и осторожно прикрыл дверь. Какой теперь в этом смысл? Она все равно сошла с петель.

Я осмотрелась. Впереди тянулся длинный коридор, справа находилась огромная дверь в кабинет отца, совмещенный с библиотекой, в конце коридора – арка, ведущая в столовую, а слева – лестница с резными перилами. Тихо так, пусто. В этом доме царила мертвая тишина, да и сам он вдруг после смерти папы превратился в мертвеца. Нет хозяина – нет жизни в доме.

Медленно я поднялась на второй этаж и сразу же свернула в свою комнату. Капитан пошел следом за мной. Яркий свет луны освещал небольшую комнатушку, и я увидела на кровати и на полу впопыхах разбросанные вещи. Папа назвал бы меня неряхой, если бы увидел весь этот бардак, а я не стала бы отрицать – убираться за собой я не привыкла.