Читать книгу - "Горький вкус времени - Айрис Джоансен"

– Я думаю, она принцесса, но возможно…

– Ты мне солгал.

– Нет! – в отчаянии воскликнул Дюпре. – Я думал, она принцесса. Я только сказал…

– Неважно. – Глаза матери превратились в две узкие щелки при взгляде на сына. – Как ты думаешь воспользоваться этой девчонкой Вазаро?

– Пошлю ей письмо о том, что держу в плену Жан-Марка Андреаса и что она должна явиться лично, чтобы выкупить его.

– Что, если она не отреагирует на письмо?

– Отреагирует. – Дюпре старался, чтобы его слова звучали убедительно. – Она приедет. И когда она будет у меня…

– Ты воспользуешься ею, чтобы заставить Андреаса отдать тебе Танцующий ветер. Дюпре быстро кивнул.

– Мне это не нравится, – нахмурилась Анна Дюпре. – Этот план основан на чувствах.

Она высказала собственные страхи Дюпре, но ему необходимо было убедить мать, что он еще на что-то способен.

– Она всего лишь глупая девчонка. А чувствительность – обычное явление для женщин в… – Дюпре замолчал, увидев, что мать снова обратила на него взгляд своих холодных серых глаз. – Вы – нет. Но некоторые женщины ведь не понимают, как глупо поддаваться чувствам.

– А Андреас? Судя по тому, что ты мне сообщил, я бы не сказала, что он чувствительный человек.

– Я же говорю: он к ней привязан.

– Ты совершенно лишен хитрости. – Анна Дюпре поднялась, шурша бледно-лиловыми юбками из тафты. – Я думала, что лучше обучила тебя. Забудь об этом плане, отправляйся в Париж и установи слежку за Андреасом. У всех людей есть секреты – и, может быть, мы сможем узнать об этом человеке нечто, что может оказаться полезным для нас. Это вернее, чем доверяться чувствам. Отправляйся немедленно.

– Я думал побыть у вас несколько дней и отдохнуть, – заикаясь, произнес Дюпре. – Я плохо себя чувствую. Во мне все еще сидит пуля, и по ночам у меня бывает жар. – Это было правдой, но не причиной, по которой он хотел остаться здесь. Просто он слишком долго не видел мать.

– Ты хочешь отдохнуть? Конечно. – Мать улыбнулась сыну. – Однако ты не можешь рассчитывать на то, чтобы спать в какой-нибудь моей красивой чистой кровати. Ты очень плохо себя вел. Ты подвел меня, Рауль. Ты не привез мне Танцующий ветер и солгал насчет принцессы. А где место плохим маленьким мальчикам – ты знаешь.

– Нет! – Дюпре вскочил так быстро, как только мог. – Я немедленно уезжаю в Париж. Вы правы. Я должен следить за Андреасом.

– Сомневаюсь, чтобы тебе пришлось беспокоиться о том, что кто-то тебя узнает. – Анна Дюпре презрительно поморщилась. – Тем не менее будь осторожен. Это твой последний шанс, Рауль. В следующий раз я не буду столь снисходительной.

Дюпре схватил со стола шляпу.

– Я не подведу вас. – Он заковылял к двери, волоча за собой левую ногу. – Я добуду его. Я дам вам Танцующий ветер.

Анна Дюпре подошла к зеркалу и погладила мушку в виде сердечка в углу рта.

– Вот и умник, – рассеянно произнесла она. – Да, и возьми в моей комнате из шкатулки с драгоценностями медальон. Тебе он может пригодиться, если решишь каким-то образом использовать эту девчонку Вазаро.

– Вы не станете возражать?

– Медальон теперь не имеет для меня цены. – Анна Дюпре наклонила голову и пристально посмотрела на сына. – Потому что он меня недостоин, не так ли?

«Она не собирается прощать меня, – в панике подумал Дюпре. – Она может и вообще никогда не простить меня, если я не привезу ей статуэтку. Танцующий ветер обладал властью дать моей матери то, к чему она всегда стремилась. Я сделаю ее королевой более великой, чем эта стерва Мария-Антуанетта, которую обезглавили на прошлой неделе».

– Нет, он вас не стоит, – пробормотал Дюпре, открывая дверь. – Простите, матушка. Пожалуйста… Я привезу вам Танцующий ветер. Я привезу его…

Он заковылял прочь из комнаты, остановившись лишь на минуту за дверью, чтобы справиться с приступом тошноты. Близко. Это было так близко. Что, если она уже отказалась от него? Без его долга по отношению к матери он был ничто.

Внезапно его обдало холодом при одной мысли: если он даст матери Танцующий ветер, он будет ей больше не нужен. Нет, он не должен допустить, чтобы такое случилось.

Душу Дюпре пожирал голод. Мать снова выгнала его. А голод надо утолить. Камилла. Он пойдет к Камилле, и та утолит его голод.

* * *

– Глаза, мне трудно схватить их выражение и цвет. – Жюльетта положила на кисть еще немного голубой краски. – У него такие выразительные глаза, правда? В них такое неуемное любопытство…

Катрин взглянула через плечо подруги на портрет Мишеля, стоявшего в цветочном поле.

– Но, по-моему, ты уловила их выражение. – Она уселась на траву и обхватила руками колени, задумчиво глядя на сборщиков, работавших у подножия холма. – Ты сильно продвинулась с картиной.

– Вот это просто удивительно. Никак не могу уговорить этого маленького цыгана позировать мне больше пяти минут подряд. – Жюльетта вскинула голову. – Это одна из лучших вещей, какие я когда-либо писала. Она достойна того, чтобы выставить ее в галерее. – Ее губы скривились. – Впрочем, этой радости я никогда не узнаю.

– Почему?

– Даже в этой прекрасной новой республике усилия женщин-художниц не считаются достойными того, чтобы их демонстрировать публике.

Катрин покачала головой:

– Но портрет великолепен.

– Это не имеет значения. Я могла бы обладать талантом Фрагонара или Жака Луи Давида, и все же мне не позволили бы повесить свои картины даже рядом с самой любительской мужской мазней. Это несправедливо, но такова жизнь. – Жюльетта пожала плечами. – Ну и ладно, я-то знаю, что портрет хорош.

– Ты уже почти закончила?

– Еще несколько мазков и подпись. – Жюльетта вытерла пот со лба рукавом. – Я заметила, что Мишель много времени проводит с Филиппом.

Катрин кивнула, сорвала травинку и стала жевать ее.

– С тех пор как Филипп вернулся из Парижа, он очень старается подружиться с Мишелем.

– Ты его простила?

– За то, что он Филипп? – Катрин пожала плечами. – Это не я должна его прощать, а Мишель. А Мишель не видит его вины.

– Но ты же не думаешь о нем, как прежде?

– Нет, но мы оба любим Вазаро.

– Мне это не нравится, – отрезала Жюльетта. – Если будешь продолжать в том же духе, ты кончишь тем, что выскочишь замуж за этого павлина.

Катрин смотрела в землю.

– Это… возможно. – И прибавила:

– Не скоро. Но когда-нибудь мне понадобится иметь дочь для Вазаро.

Жюльетта покачала головой: