Читать книгу - "Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов"

останется у разбитого корыта.

Не вытерпев, син Лидарий принялся уговаривать:

— Послушайте, лиа Вэлэри, это хорошие условия. Разумеется, в первое время доход будет маленький, но потом, когда соус «Дартс» распробуют, дело пойдет. А сами вы небось всё раздарили бы. Уж простите, но ваша деловая хватка меня не впечатлила, пришлось самому…

— Почему «Дартс»-то? — ворчливо перебила Лера и взялась за перо.

Син Лидарий расплылся в улыбке:

— А кто ж вас знает. Вдруг отказались бы, так хоть в названии ваше имя…

Совесть все же немного сопротивлялась, но Лера убедила ее, что наживаться ни на ком не собирается и, вообще, скоро уберется с этой планеты. Так что пусть им тут останется. На память.

Съев только что накрошенный салатик с соусом «Дартс» и запив его горячим травяным отваром, Лера оделась и через служебный ход покинула академию. Однако через десяток метров вернулась.

— Син Лидарий, — смущенно окликнула она повара. — А вы не могли бы одолжить мне пару серебряных? В счет будущих отчислений…

* * *

Вскоре, зажимая в кулаке теплые монетки и щурясь от лучей поднимающегося над горизонтом светила, Лера бодро шагала по направлению к городу.

Хех, а жизнь-то налаживается! Сегодня-завтра перевести «Песню…» и подумать, где найти платье для бала. Потом выступление, подарок Маркусу, его патронат…

А дальше лучше не загадывать. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не накликать!

Глава 46

Бал

Шону было неуютно. Из-за того, что родителей высшее общество не признавало, за всю жизнь он посетил лишь несколько дружеских приемов, а здесь, мало того, что собралась вся академия, так еще и гости прибыли: альтийская знать, родственники студентов…

Огромный зал, украшенный гирляндами благоухающих цветов, вместил всех, но пустых уголков не осталось. Нигде не укрыться, не передохнуть. В глазах уже рябило от блеска нарядов, улыбок и мельтешения танцующих, гул голосов, бесцеремонно вторгавшийся в музыку, раздражал неимоверно, и хотелось лишь одного: сбежать в комнату и просто посидеть в тишине. Даже без книги. Просто в тишине и одиночестве.

А вместо этого приходилось держать на лице приветливое выражение и раскланиваться с незнакомцами.

Шон с тоской выглянул в окно, около которого они с Диланом стояли. Там, во дворе, тоже прогуливался народ, бассейн сверкал струями фонтанов, а кустарники и клумбы пестрели враз распустившимися цветами.

Странно все же. Здесь как данность принимают и воду, и зелень посреди зимы, а его отец и мать за каждым ростком ухаживают, словно за беспомощным младенцем, ежедневно отмечают, на сколько понизился уровень озера, и высчитывают, как скоро пустыня сожрет плоды их трудов. Сожрет без остатка. Наверное, родители еще и поэтому отказались от приглашения на бал. Как потом из этого изобилия и буйства жизни вернуться под раскаленное небо в царство песка и суховеев?

Отвлекая от совсем не праздничных мыслей, за руку дернул Дилан. Шон с недовольством покосился на приятеля — что за дурная привычка? — а тот, возбужденно притопывая в такт барабанам, кивнул на троицу совсем молоденьких девушек у соседнего окна:

— Может пригласишь на танец? Вон как изнывают.

Девушки обмахивались веерами, хотя артефакты свежести исправно гоняли по залу прохладный ветерок. Внезапно одна из них встретилась глазами с Шоном, что-то сказала подругам, и все трое прикрыв веерами улыбки, метнули на него кокетливые взгляды.

Шон стремительно отвернулся, но лицо и шея залились предательским жаром.

— Сам приглашай.

— Жалко, — рассмеялся Дилан. — Они может в первый раз, а тут — я!

Шон невольно улыбнулся. Он и сам не был великим танцором, но Дилан просто поражал своей неуклюжестью. А вдвоем с Вэлэри они составляли такую выдающуюся пару, что дон Аргус не знал, с какого боку к ним и подступиться.

— А Вэлэри не видно, — сказал Шон, оглядываясь по сторонам. — Ты не допускаешь, что она, сравнив свое платье с нарядами других девушек, передумала идти?

— Эй, нормальное у нее платье! — возмутился Дилан. — Кэсси в нем на свадьбу подруги ходила!

Шон промолчал. Не хотелось обижать приятеля.

Троица кокеток вдруг оживилась и с такой скоростью замахала веерами, что показалось, будто вовсе не артефакты создают ветер, а эти самые веера. Шон проследил за взглядами девушек.

Обходя танцующих по дуге, к ним неторопливо приближался Маркус.

При виде него Шон вспомнил лию Одетту. И хотя мать Маркуса он видел не более пяти раз, да и те мельком, однако она отпечаталась в памяти именно такой — излучающей превосходство каждым жестом, взглядом, словом… И в отличие от мужа, она ни родителей Шона, ни его самого не считала за ровню.

Шон ее терпеть не мог.

К счастью, позаимствованную у матери маску высокомерного патриция Маркус надевал лишь с посторонними, а характер унаследовал отцовский. Во всяком случае, Шон так считал.

Едва глянув на трепещущих веерами и ресницами девушек, Маркус подошел к Шону с Диланом и сразу, даже не ответив на приветствие, спросил:

— Где Вэлэри?

От неожиданности Шон глупо переспросил:

— Кто?

— Вэлэри! — повторил Маркус. — Ваша подружка с рубцами в пол-лица.

— Не знаю… — начал отвечать Шон, но его перебил Дилан.

Спросил с подозрением:

— А зачем?

Маркус смерил его тяжелым взглядом и процедил:

— Хочу ей кое-что сказать. Прямо сейчас, пока еще не поздно.

Интерес друга к Вэлэри был до того загадочен, что Шон презрел манеры и полюбопытствовал:

— А что за дело у тебя к ней?

— И почему может быть поздно? — снова вмешался Дилан.

Маркус промолчал и впился в толпу ищущим взглядом. Торопить его было бесполезно, и потому Шон просто ждал. Ответит так ответит, а если решит, что знать подробности им не обязательно, то, как ни спрашивай, слова не выдаст.

— Да нет ее там! — не выдержал Дилан. — У нее платье не такое… расфуфыренное.

Чуть помедлив, Маркус обернулся:

— Хорошо, я скажу… Только ты, рыжий, держи язык за зубами. Понял?

Дилан кивнул, и Маркус, понизив голос так, что пришлось придвинуться, чтобы расслышать его за шумом, сказал:

— Вэлэри должна выступить сегодня, чтобы я взял ее в клиентки…

— Снова⁈ Что в голове этой ненормальной?

Забывшись, Дилан перебил Маркуса на середине фразы, однако тот, вопреки ожиданиям Шона, не одернул наглеца, а лишь холоднее продолжил:

— Мы договорились. Я собирался принять ее, но кое-что изменилось, и теперь стать ее патроном я не могу.

— Патроном… — растерянно повторил Шон.

Как