Читать книгу - "Буря и ярость - Дженнифер Ли Арментроут"

— Я не оставлю тебя, Зейн. Мне нужно, чтобы ты сконцентрировался и перевоплотился. Если нет, ты… ты умрёшь девственником, Зейн. Ты хочешь умереть девственником?

Он рассмеялся, и это закончилось удушливым звуком, от которого моё сердце упало.

— Не могу поверить, что ты только что это сказала.

— Я тоже, но давай, Зейн. Пожалуйста. Боже. Пожалуйста, не делай этого. Я…

Ты мне очень нравишься. Это может быть даже глубже, чем просто симпатия. Возможно, я даже влюблена… влюблена в него, но я не могла потерять его. Не сейчас. Не когда-либо.

— Ты мне очень нравишься, Зейн.

— Я думаю… что это было довольно очевидно, несколько ночей назад.

Несмотря на всё случившееся и всё, что ещё могло случиться, я покраснела, когда взяла его за руку и почувствовала вспышку, которая всегда приходила при контакте моей кожи с его кожей.

— Ты мне нужен, Зейн. Так что я не позволю тебе умереть. Ты перевоплотишься, и тогда мы выберемся отсюда…

И тут я почувствовала горячее дыхание на затылке. Каждый мускул в моём теле напрягся, и я извернулась в талии, готовая опустошить кого угодно или что угодно…

Из дыма и огня появилась фигура, принимающая форму. Только когда силуэт оказался в нескольких метрах от меня, я поняла, что это Рот.

Я расслабилась.

Немного.

— Чёрт, — пробормотал Рот, направляясь прямо к Зейну.

Он опустился на колени рядом со Стражем, потянулся к нему, но остановился, обхватив руками пустой воздух.

— Я вернулся, как только смог. Я…

— Он ранен. Сильно. Мы должны вытащить его и помочь ему, — сказала я.

Рот взглянул на меня, его янтарные глаза засияли, и взгляд, которым он одарил меня, лишил воздуха мои лёгкие. Всё, что он не осмеливался сказать, было… было написано на страдальческом выражении его лица. Всё, чего я боялась, находилось там.

Слишком поздно.

Именно такой взгляд бросил на меня Рот.

Было слишком поздно.

— Нет, — прошептала я, дрожа.

Рот приоткрыл губы.

— Я…

Как вдруг что-то произошло.

Все началось с мерцания света, которое выглядело так, будто светлячки вторглись во двор. Крошечные волоски встали дыбом по всему моему телу, а Зейн оторвал голову от стены. Я огляделась и увидела тысячи мерцающих огоньков, словно звёзды спустились с небес. Огни вокруг нас замерцали, а затем погасли.

Страх взорвался у меня в животе. Не за себя. Не за Зейна. А за принца-демона, который был так не похож на демона, который любил Лейлу и заботился о Зейне, и поэтому вернулся.

Я повернула голову к Роту, присевшему рядом с Зейном, чьи глаза снова были закрыты.

— Тебе нужно идти, — сказала я ему. — Сейчас же.

Рот ошарашено посмотрел на огни, широко распахнув глаза.

— Это?..

— Да, — у меня пересохло во рту. — Если ты останешься, он убьёт тебя. Ты ведь это знаешь, да? Ты не сможешь побороть его. Никто не сможет. Тебе нужно идти. Мы будем в порядке, — по крайней мере, я на это надеялась. — Но тебе грозит опасность.

На мгновение мне показалось, что Рот начнёт спорить и скажет что-нибудь высокомерное, но здравый смысл возобладал. Казалось, он знал, что это не Альфа, которую его фамильяр мог бы проглотить целиком. То, что приближалось, было для него смертью. Он посмотрел на меня, кивнул и повернулся к Зейну.

— Не вздумай умереть, — прорычал он. — Это расстроит Лейлу.

А потом Рот исчез, двигаясь слишком быстро, чтобы я могла его увидеть. Прерывисто вздохнув, я сосредоточилась на мерцающих огнях.

— Я… я вижу это? — спросил Зейн, и я даже стала сомневаться, что он осознал появление Рота.

— Да, — я сглотнула.

Я усилила хватку на его руке, когда ослепительный белый свет хлынул во двор, капая с сожжённых деревьев и стекая по стенам дома. Он был таким ярким, что у меня защипало глаза, и мне пришлось отвести взгляд.

Я знала, кто это был.

Я знала, кто придёт.

Зейн изо всех сил пытался поддаться вперёд, чтобы сесть, отбросив руку назад, когда он переместил своё большое тело так, что я была частично заблокирована. Даже страшно раненный, он пытался защитить меня, и я попыталась сказать Зейну, что всё в порядке, но тут зазвучали фанфары, сотрясая стены и наши барабанные перепонки. Я вздрогнула, закрывая уши руками, когда горны снова заревели. Когда они замолкли и свет померк, Зейн уставился в центр двора, его спина напряглась.

— Святое… — он замолчал.

Подняв голову, я опустила руки и посмотрела туда, куда смотрел Зейн.

Он стоял в центре подъездной аллеи, его длинные, широко расставленные ноги были обтянуты кожей, а торс и грудь защищали золотые боевые доспехи. Его руки были обнажены, а кожа излучала такой яркий свет, что трудно было точно сказать, какого цвета у него кожа. У него были светлые волосы, доходившие до плеч, и, судя по тому, что я разглядела в его чертах, он выглядел не старше Николая, хотя я знала, что у него нет возраста.

Воздух зашевелился, когда его крылья поднялись позади него, белые и покрытые перьями, вытянувшись, по меньшей мере, на десять футов по обе стороны от него.

Михаил, мой отец, однозначно любил эпические появления.

— Какая потеря, — сказал Архангел, глядя на то, что осталось от Миши.

Я вздрогнула от его слов.

Он направился к нам, земля дрожала под его тяжестью, и я сразу поняла, зачем он здесь.

Ужас пронзил меня изнутри, когда я нырнула под руку Зейна, и встала между ним и моим отцом.

— Не надо, — сказала я, глядя на отца. — Пожалуйста, не навязывай ему это.

Отец остановился.

Я сглотнула, увидев выражение его лица, которое говорило, что он был шокирован тем, что я осмелилась просить его и даже остановить.

— Ты видел, что произошло, когда ты принудил эту связь. Пожалуйста, не делай этого с Зейном, — мой голос дрожал. — Пожалуйста, не заставляйте его брать эту связь.

— Что? — Зейн склонился на бок.

— Он собирается заставить тебя стать моим Защитником, как сделал это с Мишей, — сказала я, присаживаясь на корточки перед Зейном. — Я этого не допущу. Я тебе этого не позволю…

— Ты не позволишь? — мой отец прервал меня, его белые глаза пульсировали. — И ты слишком много на себя берёшь.

Я вздёрнула подбородок.

— Я не беру на себя…

— Ты слишком много на себя берешь, просто говоря, — он снова прервал меня, сосредоточившись на Зейне. Верхняя губа отца скривилась. — Ты не производишь на меня впечатления.

— Хорошо знать, — Зейн застонал, заставляя себя сесть.

Я