Читать книгу - "Лунные танцы - Наталья Воронцова"

Анне показалось, что в палате начался пожар, все ее тело горело. Она медленно присела на край кровати Станислава и обхватила руками голову. В этот момент Вознесенский положил свою ладонь на ее колено. Боль мгновенно отступила.

— Знаешь, — тихо сказал он, — теперь я знаю, почему все так было. Я не мог прежде понять. Есть только свет и любовь. Через всю жизнь я должен был нести это… И еще. Ничего не кончается, даже если уходит. Все связано, и у каждого есть своя миссия. Я нашел свой путь к свету…

Станислав устало закрыл глаза. Анна посмотрела на Вознесенского: во всем его облике было нечто такое, что без слов говорило о том, что он уже перешел какую-то неизвестную ей грань.

Вечером Анна села к письменному столу. Перед собой она положила дневник Леры и стала что-то быстро набирать в компьютере. Я тоже знаю! Я все поняла… Буквы быстро возникли на экране. Набрав на одном дыхании несколько страниц, Анна в изнеможении откинулась на спинку кресла, прикрыв руками воспаленные глаза. Боже мой! Как все связано в этом мире! И как иногда непросто понять, что не случай, а судьба стоит над всеми нами, безжалостно карая отступничество. И вечные нити тянутся через тысячи лет и никогда не рвутся… Важно только почувствовать свою вечную встречу, только отдаться до конца свету и бесконечной созидающей силе любви!

Плыла тихая лунная ночь в самом конце нежного месяца таргелиона. Жара уже спала, воздух дышал прохладой и свежестью. Легкий ветер приносил издалека дурманящие ароматы цветущих садов. Мужчина в светлом хитоне, с небольшой котомкой за плечами, медленно шел по кромке моря, неся в руках сандалии. Теплые, ласковые волны с тихим шелестом касались его босых ступней. Звезды были настолько яркими, что казалось — они совсем близко, можно только протянуть руки и набрать их целую корзину, как виноградных гроздьев.

Странное чувство причастности к вечному овладело странником от созерцания этой гармоничной картины, — ему вдруг захотелось впитать в себя эту удивительную красоту летней ночи, запечатлеть ее в самом сердце, а потом поделиться со всем миром нечаянно обретенным богатством. Как будто это был самый значимый момент его жизни.

Вдруг до его ушей донеслось звонкое пение. Пела женщина. Ее голос звучал чисто и радостно, как бронзовый колокольчик. Путник прислушался — это был гимн Артемиде. Голос доносился из оливковой рощи неподалеку. Стараясь ступать тихо и осторожно, он преодолел полосу прохладного мелкого песка и начал пробираться между деревьями.

И почти сразу увидел ее.

В нескольких шагах от него в лунном сиянии танцевала полуобнаженная девушка в белой прозрачной тунике. Она была дивно сложена, движения ее были легки и пластичны, как у лучших афинских танцовщиц, густые темные волосы разметались по плечам. Она казалась ему частью этой удивительной ночи, нежной, как налетающий с моря ветер, ласковой, как набегающие волны, волнующей, как глубокое небо. Может быть, это наяда вышла из воды и танцует, укрытая густыми ветвями от чужих глаз? Мужчина невольно залюбовался ею. Она была прекрасна, точно ожившая статуя Фидия в лунных лучах. Сердце вдруг сладко защемило от нахлынувшего неведомого чувства.

Внезапно под неловкой рукой хрустнула ветка. Танцовщица замерла и огляделась. Предчувствие всколыхнулось в ее душе.

— Прости, я нарушил твое уединение, но я не хотел этого…

— Кто ты? И как попал сюда? — Девушка вышла из-за деревьев, смущенно поправляя тунику. Ее дыхание все еще было слегка прерывистым, на щеках алел румянец. Мужчина разглядел на ее волосах небольшую диадему в виде змейки.

— Я бродил по берегу моря и услышал, как ты поешь…

Незнакомка покачала головой:

— Ты не должен говорить со мной. Я жрица Артемиды. И если ты прикоснешься ко мне — тебя настигнет проклятие богини.

Странник молчал. Робость охватила его. Он смотрел на удивительную девушку и не мог отвести глаз. Она была еще совсем юной, но казалось, что печаль уже коснулась этих глаз своим невидимым крылом.

— Пойдем к морю! — позвала она его.

Это было похоже на видение: гибкая, стройная фигурка, идущая навстречу лунной дорожке к темному, вздыхающему морю. Девушка опустилась на песок у самой воды. Лунный свет холодным серебром обливал ее с головы до ног. Такой невероятной силы, должно быть, исполнена луна в ночь своего могущества.

— Ты еще здесь? — спросила она, не оборачиваясь.

— Да. Мне очень понравилось, как ты танцевала. — Мужчина подошел поближе.

Девушка вздохнула:

— Мне нельзя танцевать, как и нельзя разговаривать с незнакомцами. Но иногда я нарушаю запреты…

— Почему ты танцевала в священной роще в такой час?

— Я уже сказала тебе, что служу Артемиде. Это великая богиня. Я поддерживаю огонь в ее храме и участвую в жертвоприношениях и ритуалах богини. Я постигаю ее мудрость, и скоро меня ждет первое посвящение. Но иногда мне просто хочется побыть с ней наедине — вне храма, как сейчас. И тогда я начинаю петь, танцевать, и моя душа словно становится частью ее. Понимаешь?

Мужчина кивнул и в задумчивости посмотрел на море. Бескрайняя гладь завораживала, как черное обсидиановое зеркало. Они помолчали.

— А чем занимаешься ты?

— Все еще занимаюсь поисками себя. Я пробыл много лет в Афинах в Академии Платона, сначала учеником, а потом и учителем. А сейчас брожу в поисках смысла своей жизни. Всей мудрости философии, которая есть в Элладе, мне оказалось недостаточно, чтобы понять это. Слова греческой философии шелестят как листья, но не помогают постичь главного. Истина так и не открылась мне. Возможно, я был нерадивым учеником. Порой мне кажется, что все в этом мире только иллюзия, фантазия, сон. Слишком много теней застят глаза. Но ведь у каждого в мире есть свое предназначение… Я достиг успехов в философии и риторике, овладел тайнами цифр и знаков, освоил разные науки, но теперь хочу найти что-то свое, единственное, чтобы наконец наступило пробуждение души. И порой мне кажется, что я уже близок… Как сегодня ночью.

— У тебя очень мудрая душа…

— Мне бы хотелось, чтобы твои слова были правдой, но лучше скажи, а что ты будешь делать дальше.

— Останусь жрицей до конца своих дней, как велит мой долг. Если богиня за меня выбрала мое предназначение — я не могу ей перечить.

— Неужели ты думаешь, что такая красивая девушка, танцующая как нимфа, должна на всю жизнь оставаться в храме? Не видеть людей и других мест, не любить мужчин? Посмотри на себя: в танце ты похожа на саму Афродиту!

Красивые глаза гневно сверкнули.

— Думай, что говоришь, дерзкий незнакомец! Кровь таких, как ты, орошает алтарь богини!

— Ты хочешь сказать, что твоя богиня презирает и любовь, и песни, и танцы — все, что так свойственно любить женщине? Разве лук и стрелы — сакральные предметы твоей богини — когда-нибудь заменят тебе возможность вот так танцевать среди ночи?