Читать книгу - "Чудо в аббатстве - Виктория Холт"

Раньше у нас уже жил молодой человек, но он не произвел на меня никакого впечатления, и я почти не замечала его. Он, кажется, жил у нас года три. Я была еще очень маленькой. Это было в порядке вещей: люди, занимающие такое положение, как мой отец, обычно брали к себе в семью тех, чьими наставниками они были.

Саймон Кейсман поклонился. Потом Кейт вышла вперед. Кейт всегда стремилась произвести впечатление, и я увидела, что ей это удается. Я не могла определить, какое впечатление на меня произвел Саймон Кейсман. В одном я была уверена — он отличался от того молодого человека, чьего имени я даже не помнила.

Саймон Кейсман спросил Кейт, каково ее впечатление от процессии, и она выразила свой восторг по этому поводу. Я заметила, что отец был каким-то грустным, поэтому сама я не стала очень уж восхищаться, хотя так же, как и Кейт, была в восторге от сверкающего зрелища.

Надо было подождать, пока толпы схлынут и мы сможем дойти до нашей барки. Отец по-прежнему был печален и молчалив.

Когда мы пришли домой, я сказала Кейт:

— Интересно, о чем думала королева лежа там, в паланкине?

— О чем она могла думать, кроме своей короны и власти, которую она принесет ей?

* * *

В сентябре того же года везде царило большое оживление, так как новая королева должна была разрешиться от бремени. Все ждали мальчика. Король пытался заставить народ поверить в то, что это и есть единственная причина, заставившая его взять другую жену. В конце концов, королева Екатерина уже родила ему дочь, леди Марию.

— Будет большая радость, — сказал мне отец во время одной из наших прогулок к берегу реки, — но если королеве не удастся…

— Отец, она родит сына. И тогда мы все будем танцевать в большом зале. Придут актеры, будут звонить колокола, будет салют.

— Дорогое мое дитя, — сказал он, — будем молиться, чтобы так оно и вышло.

Я была тронута тем, что он, чьи симпатии были на стороне бедной королевы Екатерины, мог теперь жалеть королеву Анну Болейн.

— Бедняжка, — сказал он.

— Многие пострадали из-за нее, отец, — ответила я.

— Да, конечно, — грустно заметил он. — Многие потеряли головы из-за нее. Кто знает, может быть, она очутится в подобном положении?

— Но она же возлюбленная короля.

— Другие тоже были, дитя мое, и что сталось с ними, когда король перестал любить их? Многие уже покоятся в своих могилах. Когда придет мое время, я бы хотел лежать на кладбище Аббатства. Я говорил об этом с братом Иоаном. Он считает, что это можно устроить.

— Отец, я запрещаю тебе говорить о смерти! И все это началось с разговора о рождении! Он печально улыбнулся:

— Есть связь, дорогое дитя. Все мы родились, и все должны умереть.

Через несколько дней после нашего разговора у королевы родился ребенок. Мы слышали, что король был горько разочарован, ибо ребенок, хотя и здоровый, был девочкой.

По поводу ее крестин был устроен праздник, и девочку назвали Елизаветой.

— Следующим должен быть мальчик, — говорили все.

* * *

Пришло Рождество со своим весельем: актеры, рождественские гимны, пиры, украшения из остролиста и плюща. Мы стали взрослее, а весной я услышала имя Элизабет Бартон, потому что все говорили о ней. Ее знали как Святую деву из Кента, она предсказывала, что, если король откажется от королевы Екатерины и возьмет королевой Анну Болейн, он вскоре умрет; и теперь, когда он все-таки поступил по-своему, многие были уверены, что жить ему осталось недолго.

Брат Иоан и брат Яков пришли повидать отца, и все трое пошли в сад и там о чем-то серьезно говорили. Им казалось, что Святая дева из Кента сможет заставить короля осознать свою ошибку. Брат Иоан сказал, что это, возможно, небесное знамение. Я не знаю, что думал по этому поводу отец, потому что он никогда не говорил со мной о таких вещах. Теперь я понимаю: он боялся, что я, по своей наивности, могу сказать что-нибудь, из-за чего осудят не только его, но и меня, ведь малолетних тоже считали преступниками. Я понимала, что король был охвачен желанием получить женщину, которая обворожила его, и что ему надоела королева, которая перестала приводить его в восхищение. Он жил чувствами, но очень боялся Божьего гнева по отношению к грешникам. Поэтому он должен был убедить себя, что он прав. Он хотел верить — о чем он говорил постоянно, — что его действиями руководили не чувства, а совесть. Он настаивал на том, что, поскольку королева Екатерина раньше состояла в браке с его братом Артуром, она не считается законной женой, хотя их венчали. Причина, почему его брак не был увенчан детьми — кроме одной девочки, леди Марии, — заключалась в том, что Бог не благославил этот брак, говорил король. Он заставил требовать развода с Екатериной не из-за желания получить Анну Болейн. Его долг дать Англии наследника. Новая королева родила дочь и доказала, что она может иметь детей; надеялись, что следующий ребенок будет сыном.

Так рассуждал король, и никакая логика не могла потревожить его совесть. Это я узнала позже, но в то время я постоянно забывала о витающем в воздухе ощущении опасности.

Матушка тоже забывала об этом. Она была мягкой, сговорчивой женщиной. Вероятно, потому, что была намного моложе отца, она во всем полагалась на него и почти не имела своего мнения, однако наш дом матушка держала в порядке, слуги были ей преданы; более того, она стала известна как одна из лучших садовниц на юге Англии. Она всегда приходила в волнение, когда в Англию ввозили новые виды растений. Теперь привезли мускусную розу, и она выращивала ее рядышком с дамасской розой. Коринфский виноград привезли с острова в Средиземном море, и она разбила виноградник, который доставлял ей большое удовольствие.

Постепенно я поняла, что матушка принадлежала к тем женщинам, которые верят, что если закрыть глаза на неприятности, то их не будет. Я была в восторге от нее, а она не могла наглядеться на меня. Но с ней я не была так близка, как с отцом. Мое самое большое удовольствие было находиться рядом с ним, бродить с ним у реки или по саду. По мере того как я становилась взрослее, он мог говорить со мной на серьезные темы, что, я думаю, доставляло ему большое удовольствие.

Я помню, что именно в то время, когда прогремело имя Элизабет Бартон, отец имел со мной беседу.

В тот день, когда ее казнили, он обнял меня, и мы пошли к реке. Там на открытой лужайке мы могли разговаривать, не боясь, что нас подслушают. В вишневом саду или орешнике это вполне могло случиться.

Он рассказал мне, что Святая дева из Кента была служанкой одного из членов военного эскорта архиепископа, о том, что она заболела и у нее начались припадки, которые переходили в транс. И она объявила, что в это время общается со Святым Духом.

— Очень может быть, что ее, бедняжку, использовали, — сказал отец. — Может быть, она частично и говорила правду, но, как тебе известно, Дамаск, она говорила против короля. Она предсказала его смерть, если он отошлет от себя королеву Екатерину.