Читать книгу - "Тихие слова любви - Сара Джио"

– Не знаю, Ло, – с сомнением сказала я. – Думаю, нам не стоит заходить.

– Теперь я ни за что не отступлю, – ответила она. В этот момент мимо нас проходил попрошайка и что-то пробормотал, обращаясь к нам. Ло отмахнулась от него рукой с безупречным маникюром. – Я сгораю от любопытства. Мне хочется выяснить, что за всем этим скрывается.

Я оглядела Мейн-стрит. Пайонир-сквер выглядит гораздо более старым, чем Пайк-плейс, но если вы хотите почувствовать вкус старого Сиэтла, то вам, на Мейн-стрит с ее старинными уличными фонарями и туристами, готовыми совершить экскурсию по некогда полному жизни подземному городу.

– А что если это всего лишь розыгрыш?

Ло округлила глаза.

– Тогда мы сразу же уйдем.

– Ладно, – неохотно согласилась я и подошла к двойным дверям здания, украшенным медными накладками, сохранившимися с 1920-х годов. Открывая дверь, я сразу представила себе стайки эмансипе и нарушителей «сухого закона», переступавших через этот порог. В вестибюле пахло духами и плесенью. Я посмотрела на список жильцов на стене и увидела имя Колетт Дюбуа рядом с квартирой номер 17.

Лифт остановился перед нами, двери разъехались в стороны, мы вошли в кабину.

– Знаешь, это просто безумие, – сказала я Ло. У меня вспотели ладони.

– Не бойся, – улыбнулась она. – Мы зайдем на минутку, оглядимся и быстро уйдем, если нам что-то не понравится. Вошли и вышли, о’кей?

– О’кей, – вздохнула я, вот только я совершенно не чувствовала себя о’кей. Мне было страшно и тревожно. Вполне вероятно, сейчас расскажут обо мне то, чего я сама о себе не знаю. Или, того хуже, все это окажется жестокой шуткой.

Оказавшись на пятом этаже, мы прошли по длинному коридору, пока не оказались перед деревянной дверью с изысканной резьбой и изогнутыми медными цифрами 1 и 7. Я негромко постучала. Мне никто не ответил, тогда я постучала громче. За дверью раздались шаги, и мое сердце забилось быстрее.

Повернулась ручка, скрипнули петли. Поток наполненного благовониями воздуха вырвался в коридор, когда перед нами предстала худая женщина с седыми волосами, собранными на затылке в пучок. Когда ее глаза встретились с моими, суровое выражение лица сменилось улыбкой.

– Ах, это ты, Джейн, – произнесла она с сильным акцентом, который я сразу определила как французский. – Я так рада, что ты пришла. Входите, пожалуйста.

Ло вошла следом за мной в квартиру, которая выглядела так, как будто мы оказались в Париже 1890-х годов. Тяжелые шторы из синего бархата не позволяли свету проникнуть через высокие стеклянные окна. В старинных шкафах выстроились безделушки, от фарфоровых балерин до ваз, расписанных сложными узорами. Книжные шкафы от пола до потолка полностью занимали стену справа. Стремянка на роликах позволяла добраться до самых верхних полок.

– Прошу вас, садитесь, – сказала Колетт, указывая на диван, обитый бархатом цвета индиго, с потертыми подушками. – Я приготовлю чай.

Мы с Ло сидели молча, пока она не толкнула меня локтем.

– У меня такое ощущение, будто мы попали в фильм.

– Согласна, – шепнула я. – У меня такое же чувство.

Вернулась Колетт с подносом, на котором стоял дымящийся чайник с чаем и три чашки. Она поставила поднос на кофейный столик, села в кресло напротив нас и сложила руки на коленях.

– Рада видеть тебя, Джейн, – после этих слов Колетт повернулась к Ло. – И кто же тебя сопровождает?

– Это моя подруга Ло, – ответила я, наливая чай Ло и себе. – Я…

– Я рада, что она составила тебе компанию. – Улыбка Колетт увяла. Она посмотрела на Ло, потом снова на меня. – Тебе нужен человек, с которым ты могла бы поговорить.

– Поговорить?

Колетт кивнула.

– Но я обязана спросить. Ты доверяешь ей?

– Разумеется, я ей доверяю, – я говорила так, словно защищалась. – Ло моя давняя подруга.

– Хорошо, – старая женщина удовлетворенно кивнула. – Тогда она должна поклясться, что никогда и никому не скажет того, что услышит сегодня.

Я посмотрела на Ло и с трудом сглотнула. Прежде чем я открыла рот, она поклялась:

– Будь я проклята, если проговорюсь.

При этом Ло подмигнула.

Колетт поджала губы.

– Что ж, ладно, – сказала она. – Джейн, я уверена, что тебе не терпится узнать, почему я прислала тебе такую поздравительную открытку и пригласила тебя сюда.

Я робко улыбнулась.

– Должна признаться, что я несколько смущена.

– И, вероятно, относишься ко всему скептически, – добавила Колетт.

– Честно говоря, да.

– Понимаю. Я отреагировала так же, когда была в твоем возрасте. Но, Джейн, ты должна выслушать то, что я собираюсь сказать тебе, и принять.

Я посмотрела на Ло, которая слушала очень внимательно, потом снова на Колетт.

– И все это, если я соглашусь на ваши условия? – уточнила я.

Колетт встала, подошла к книжному шкафу у дальней стены. Она передвинула стремянку к центру шкафа, поднялась по ней, сняла с самой верхней полки книгу и вернулась к своему креслу.

У нее в руках было старинное издание в кожаном переплете, выгоревшем на солнце. Корешок выглядел потрепанным, по краю расплылось пятно.

– Я расскажу вам историю, – начала Колетт. – Все началось в Париже в 1893 году. – Она сделала паузу и открыла книгу на первой странице. – Там жила бедная, но красивая девушка по имени Элоди. Она торговала цветами на улице в фешенебельном квартале Парижа. Ее тележка стояла напротив дома Люка и Марселины Дюмон, графа и графини Овернских. Марселина отчаянно ревновала Люка, потому что ее муж влюбился в молоденькую цветочницу. Он осыпал ее подарками – меха, драгоценности, – и делал он это на виду у своей жены. Когда Марселина поняла, что Элоди ответила на любовь графа, ее гнев не знал границ, но не потому, что она любила Люка. Нет. На самом деле в сердце Марселины было мало любви. Ее брак был всего лишь деловой сделкой между двумя богатыми парижскими семьями. И все же она ревновала. Однажды на маскараде, куда Элоди должна была прийти по приглашению Люка, Марселина отомстила сопернице. У нее в услужении был один цыган, которого в определенных кругах считали колдуном, способным наслать на человека паралич, сифилис, слепоту или глухоту. Цыган пришел на бал в костюме. Марселина щедро заплатила ему за то, чтобы он причинил вред Элоди. Но когда колдун коснулся ее руки во время танца, он почувствовал незримое присутствие странной и неизвестной силы. Цыган ощутил ауру любви такой мощи, что услышал пение тысячи детей и шепот любви всего города. Стоя рядом с Элоди, он понял, что она источает любовь, огромную любовь.

Я подвинулась к краю дивана.

– Так он сумел заколдовать ее?

Колетт покачала головой.