Читать книгу - "Вишневое лето - Карина Бартш"

Иногда мне было интересно, что происходит у него в голове, когда он так на меня смотрит, но, наверное, хорошо, что я не знаю. Я покачала ногой, блуждая взглядом по комнате и избегая смотреть на Элиаса, пока случайно не заметила часы. Оказывается, уже было намного позднее, чем я думала. Я целую неделю откладывала звонок маме, и сегодня мне нужно было обязательно позвонить.

— Прости меня, дорогая, — сказала я, обращаясь к Алекс. — Мне пора, мама ждет звонка. За последние пять минут средний уровень IQ в комнате резко упал, так что я предпочту позвонить ей, а не оставаться тут.

— А для кого я тогда готовлю? — воскликнула она, уперев руки в бока.

— Мне тоже интересно, — ответила я и попыталась легко спрыгнуть на пол, но оступилась и чуть нe врезалась головой в холодильник. Элиас, конечно, не мог не заметить мой позор и хохотал.

— Дверь вон там, — сказал он мне. — Или у нас в холодильнике спрятан лифт, а я про него ничего не знаю?

— Очень смешно, — ответила я, покраснев. — Можешь сунуть голову в духовку и проверить, нет ли там лифта!

Я выпрямилась, одернула одежду и пришла к выводу, что в самом деле слишком засиделась. Попрощавшись с Алекс и проигнорировав идиота, который продолжил веселиться, я направилась к входной двери.

— Элиас, ну хоть ты со мной поешь?

Я услышала ее слова и обернулась. Элиас почесал затылок.

— Знаешь, я не хочу есть, и еще я собрался в душ! — Элиас вскочил со своего места и сбежал из кухни. Значит, не одна я была невысокого мнения о ее стряпне. Мысленно пожелав им приятного аппетита, я вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. По такой жаре это было так себе развлечение, но все же лучше, чем подыматься.

Когда я добралась до дома, то все-таки заставила себя набрать мамин номер. В конце концов, мне не стоило медлить, ведь легче было позвонить и покончить с этим.

Моя мама была… моей мамой. Мне было с ней нелегко, и она частенько пользовалась моей добротой. Когда мы разговаривали по телефону, я мысленно отключалась, пока она болтала обо всем на свете, не упуская ни одной «важной» мелочи.

Очевидно, понятия о важном у нас с ней совершенно не совпадали. Но я стойко терпела эти разговоры, притворяясь, что внимательно слушаю все провинциаьные сплетни.

Поэтому я старалась звонить родителям как можно реже или звонила, когда дома должен был быть только папа. Разговоры с ним были приятными и ни к чему не обязывающими, они помогали мне сбросить напряжение от учебы.

Не то чтобы я ненавидела свою мать, напротив, в глубине души я ее любила. Просто она очень меня утомляла и страшно действовала мне на нервы.

Целый час она болтала, вываливая на меня свои новости, прежде чем мы наконец заговорили обо мне. Я откинула голову и закрыла глаза рукой, пока она забрасывала меня вопросами.

— Да, я в порядке.

— Да, у нас тоже очень жарко.

— Хм.

— Нет, мама.

— Точно нет.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Ты с ума сошла? Всем преподавателям больше пятидесяти!

— Нет, у меня совершенно точно никого нет.

— Да, я абсолютно уверена, никого.

— Мама, — я с трудом смогла вставить слово. — Хватит уже обсуждать моего несуществующего парня!

— Нет, у меня с этим нет никаких проблем, это у тебя проблемы!

— Нет, у Алекс тоже нет парня.

— Да, она жива и здорова.

— Мама, хватит, ты сводишь меня с ума!

— Мне совершенно все равно, чью мать ты встретила, когда вы пекли благотворительные пироги для жителей Африки!

— Да… я знаю…

— В университете все чудесно.

— Нет, мне не нужны деньги. Как дела у папы?

— Все ясно, — я заулыбалась. — Передавай ему привет.

— Мама, не обижайся, но я сегодня еще собиралась на пробежку. Да, я собираюсь бегать. Нет, это не так называется! Нет, я не буду спотыкаться. Хорошо, целую, потом еще поговорим. Да… пока. Нет, на пробежке я ни с кем не познакомлюсь! Да, я знаю. Пока!

Я повесила трубку и вздохнула. Моя мама, или «эта женщина», как я ее часто называю, однажды загонит меня в гроб, я никогда в этом не сомневалась. После окончания разговора я не сразу поднялась с постели. Сначала мне нужно было прийти в себя. А когда я более-менее оклемалась, мне на ум пришла тысяча причин, почему не стоит выходить на пробежку сейчас, а лучше сделать это завтра. Но я пересилила себя и поднялась, в конце концов, пора было привести себя в форму. Я решила, что пойду на пробежку, значит, я пойду на пробежку, черт возьми! Я подошла к шкафу, переоделась, завязала волосы в хвост, чтобы не лезли в лицо, и взяла плеер. Затем я в последний раз взглянула на себя в зеркало и вышла из комнаты, пока не прошел запал.

На улице меня застала жара, и я снова заколебалась. Для пробежки было слишком жарко, но я не знала, когда снова смогу себя заставить, поэтому решила не отступать.

Я направилась в ближайший парк и успела вспотеть, хотя бегать еще не начинала. Я собрала волю в кулак, надела наушники и включила регги, потому что под Боба Марли отлично бегалось. Все знают, что надо начинать медленно и постепенно наращивать скорость, что я и сделала. «Освободись от ментального рабства, никто кроме тебя не сделает твой разум свободным», — я тихонько подпевала «Песне об искуплении» и медленно бежала, стараясь не сбить дыхание.

Я бежала трусцой по узкой гравийной дорожке, петлявшей по парку. На мой взгляд, людей в парке было больше чем достаточно, и я радовалась, что хорошая погода не привлекла еще больше народа. Я попыталась отключиться от всего вокруг и сосредоточиться на своих ногах. «Делай вид, что умеешь, пока не научишься!» — это был мой девиз, но произнести его было легче, чем следовать ему. Вскоре я почувствовала себя так, будто оставила позади половину марафонской дистанции, а часы при этом показывали, что я бегу всего семь минут.

Я сжала зубы и сосредоточилась на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой, ведь я не могла себе позволить сдаться так быстро. Я бежала, уставившись в землю и пытаясь побороть внутреннюю ленивую скотину, которой я была намерена показать, кто тут главный!

Но у ленивой скотины оказался припрятан туз в рукаве — вскоре у меня заболели ноги. Я мысленно выругалась. Когда я подняла голову, чтобы посмотреть, сколько осталось до цели, меня чуть не хватил удар. Передо мной спиной вперед расслабленно бежал обладатель бирюзовых глаз. Не может быть! Почему это всегда происходит со мной?

Элиас что-то говорил, но у меня в наушниках играла музыка, и я не слышала ни слова. В беззвучном режиме он нравился мне гораздо больше.

Я продолжила бежать, игнорируя его попытки со мной заговорить и жесты, которыми он показывал, что я должна снять наушники. Но когда он протянул руку, пытаясь стащить с меня наушники за шнур, я оттолкнула его и сняла их сама.