Читать книгу - "Ночь поющих птиц - Сьюзен Барри"

«Но зачем?» — хотела спросить Анжела — и не без причины. Ведь дон Фелипе обязался жениться на ней, и ей не было нужды прихорашиваться, чтобы привлечь его внимание или доставить ему удовольствие.

Тем не менее она последовала бабушкиному совету и тщательно перебрала новые наряды. Она не могла не признать, что это доставило ей большое удовольствие. И к собственному изумлению, Анжела вдруг вознамерилась не допустить — это было почти жизненно важно, — чтобы миссис Раддок, златовласая красавица, отодвинула ее на задний план. Может быть, ее платья будут более эффектными. Но донья Миранда оплатила счет за весьма изысканное приданое, и, проводя пальцами по мягкому шелку и мерцающему атласу с ручной вышивкой, Анжела знала, что может чувствовать себя уверенно, что бы ни надела.

Особенно ей нравилось вечернее платье яблочно-зеленого цвета с серебряной вышивкой; туфли к этому платью были украшены парчовыми розами, а в центре каждой розы переливалась хрустальная капля.

К счастью, у Анжелы было достаточно и красивых дневных нарядов. Для путешествия в «Каза Мартинес» она выбрала строгое шелковое платье лазурно-голубого цвета. Она надела темные очки, но не стала брать шляпку. Фелипе, заехавший за ними на своем серебристо-сером «бентли», достаточно просторном, чтобы донья Миранда ехала с максимальными удобствами, нахмурился при виде непокрытой головы Анжелы: солнце припекало не на шутку.

— Тебе следовало надеть шляпку, — сказал он. — С такими волосами, как у тебя, нужно стараться поменьше быть на солнце.

Она беззаботно улыбнулась ему. Хоть у нее и были светлые волосы, она могла сколько угодно находиться на солнце.

— Я не люблю шляпки, — ответила Анжела. — Я никогда не надеваю их, если есть такая возможность.

Фелипе нахмурился еще суровее и сообщил с явным неодобрением:

— Носить шляпку женственно. И перчатки тоже, — добавил он, заметив, что ее бабушка, уже удобно устроившаяся на заднем сиденье, была в шляпке и перчатках. — Спроси донью Миранду, не должна ли девушка, собирающаяся взять на себя супружеские обязанности, появляться на людях одетой по всем правилам?

Она не была уверена, говорил ли он серьезно, но бабушка пропустила их спор. Анжела решила проигнорировать предложение, села в машину рядом с Фелипе, и они отправились по ослепительно белой дороге на «Каза Мартинес».

«Каза Мартинес» находился совсем рядом с морем. Прохладный, морской ветер смягчил жар солнца еще до того, как они прибыли на место. Донья Миранда бесстрастно смотрела на волнующийся, пронзительно голубой простор океана: она никогда в жизни не загорала на пляже и не входила в воду в купальнике — и знала, что вряд ли сделает это в ее-то возрасте и при том положении в обществе, которое она, к счастью, занимала по рождению. Но Анжела привезла с собой купальник. У нее не было сомнений, что Уиллоу Раддок проводит большую часть жизни на подобных залитых солнцем пляжах — в промежутках между катанием на лыжах в Швейцарии и посещениями казино в Монте-Карло.

Дом был окружен землями, содержащимися в идеальном порядке. Изначально он задумывался как летняя резиденция членов семьи Мартинес и был достаточно просторным, чтобы вместить всех — в том числе и друзей. Он был ослепительно белым, с зелеными ставнями и черепичной крышей, а из каждого окна фасада открывался бесподобный вид на море и золотистый пляж.

Машина остановилась в тихом внутреннем дворике, где стены были увиты ползучими растениями, а в мраморном бассейне журчал фонтан, как и близкое море, давая прохладу. Сквозь арку Анжеле были видны сады, террасами убегающие вдаль. И среди множества ароматов она уловила тонкий запах роз.

— Ну? — посмотрел на нее дон Фелипе, помогая выйти из машины. — Он такой, каким ты его себе представляла? Или, может, еще красивее?

— Да, он очень милый, — согласилась Анжела с нарочитой сдержанностью, дав Фелипе понять, что она не собиралась впадать в восторг от чего-либо связанного с ним, несмотря на то что их брак был делом решенным.

Он пожал плечами. Анжела чувствовала, что он раздражен и его мягкое настроение предыдущего вечера бесследно исчезло.

Дон Фелипе помог выйти из машины донье Миранде — уж она-то, по крайней мере, оценит его заботы. По дороге к дому гостья остановилась похвалить некоторые детали внешнего вида здания, чем явно доставила Фелипе удовольствие. И когда он снова переключил внимание на невесту, его голос и взгляд были строгими.

— Остальные мои гости еще не приехали, но ты, разумеется, можешь ходить по дому там, где тебе заблагорассудится. Но сначала, я уверен, ты хотела бы увидеть свои комнаты.

Темноглазая экономка средних лет, сеньора Кортес, провела их в апартаменты. Комната Анжелы выходила балконом на ухоженные газоны перед домом, а из комнаты доньи Миранды открывался великолепный вид на море — в качестве компенсации за то, чего она будет лишена: ведь вряд ли она спустится на берег или будет проводить время на пляже. Бабушка могла проводить самые прохладные часы дня на балконе, отдыхая в специально сделанном удобном кресле с книгой или письменными принадлежностями, — и именно так она и собиралась поступить.

Обе комнаты были очень уютно, хотя и несколько сумрачно обставлены. Донья Миранда уже вовсю осматривалась и мысленно подмечала недостатки, уверенная, что они с внучкой получат массу удовольствия, составляя список необходимых улучшений и обсуждая мебельную обивку. И хотя Анжела не разделяла бабушкин энтузиазм по поводу предстоящего развлечения, ей с самого начала пришлись по душе своеобразное достоинство и старинное испанское очарование «Каза Мартинес».

Ей нравились прохладные белые стены и темный испанский дуб, так красиво контрастирующий с ними, резные сундуки и добротная мебель, которой был наполнен дом. Ей казалось, что современная обстановка не будет смотреться и вполовину так эффектно и, уж конечно, ничто не заменит длинные ряды портретов в тяжелых вычурных рамах, являвших собой наглядную летопись семьи Мартинес.

Переодевшись к обеду, Анжела отправилась в галерею, куда выходила дверь ее комнаты, и принялась разглядывать картины.

Она пришла к заключению, что большинство мужчин и женщин клана Мартинес с виду были довольно непривлекательными и, разумеется, очень смуглыми, в лучших традициях своих романских предков. Очень изредка ей попадался портрет такого же красивого Мартинеса, как дон Фелипе. Тут она услышала шаги Фелипе за спиной. Он присоединился к Анжеле, стоявшей перед портретом одного из его двоюродных дедов.

— Ага! — воскликнул он, с одобрением оглядев девушку с ног до головы. Он тоже успел переодеться и выглядел таким свежим и спокойным, словно только что вышел из душа. — Я вижу, ты постепенно знакомишься с моими предками. В Мадриде, в моем главном доме, их гораздо больше, но и эти весьма показательны. Не сомневаюсь, твоя английская часть находит их несколько пугающими, но тебе ни в коем случае не стоит бояться своих будущих родственников! Все мои дядюшки очень дружелюбны, особенно дядя Хосе, которого ты, возможно, встретишь здесь. А многочисленные тетушки и кузены с кузинами абсолютно безобидны. Как только ты станешь членом семьи, я уверен, они изо всех сил постараются, чтобы ты действительно чувствовала себя одной из нас.