Читать книгу - "Две судьбы. Книга 2. Расплата - Семен Малков"

– А сколько вам работы, хлопот! Посуду побьют, грязь убирать – недели не хватит! – безапелляционно возразил Марк. – Да и непрестижно, – наш артистический мир любит тусовки в хороших ресторанах. Деньги – дело наживное! Сделаем все так, чтобы этот день мы со Светой запомнили навсегда!

Ему ничего не жаль для самого торжественного момента своей жизни, к которому стремился столько долгих лет!

За два дня до свадьбы, когда приготовления были практически закончены, произошло событие, которое чуть не обратило все в прах.

В круговерти событий Марк давно не виделся со своим другом Сальниковым, но не пригласить на свадьбу не мог и решил сделать это не откладывая.

На его настойчивые звонки долго никто не открывал. Он уже собрался уходить, когда в коридоре раздались неуверенные шаги. Марья Ивановна, понял он, соседка Виктора, – подслеповатая, глухая старушка.

– Заходи, Марик. – Она пропустила его вперед. – Прости уж меня! Плоха стала, совсем ничего не слышу. – И ответила на его немой вопрос: – А Витек в больнице, в наркологической. У него какая-то… ломота, что ли, была. Вот его и увезли. Допился, что ли, сёрдешный? Что война с хорошими людьми делает! Куда молодому без ноги?

Она, наверно, еще долго причитала бы, но Марк, почувствовав угрызения совести – в радостной суете совсем забыл о друге детства, – повернулся и выбежал на улицу. «Успею! Еще не кончились приемные часы. Эх, такси бы найти!..»

Узнав в наркологическом диспансере, где находится Сало, он удачно поймал «левака» и вовремя добрался до больницы. Виктор лежал небритый, в большой общей палате, уставившись в потолок, и не расположен был разговаривать.

– Что, плохо тебе? Прости, что не заходил. Знаешь – женюсь; замотался, – скороговоркой оправдывался Марк. – Вот зашел тебя на свадьбу пригласить. Когда выпишут? Может, сумеешь?

Сальников перестал смотреть в потолок и сел на кровати, по-прежнему стараясь не встречаться глазами с другом. Потом не выдержал и осуждающе, мрачно произнес:

– Тяжко мне очень, Марик. Иногда даже кажется, хуже не бывает. Только некоторым, может, еще тяжелее.

– Это кому сейчас хуже, чем тебе? – насторожился Марк, инстинктивно чувствуя приближающуюся беду.

– Кому же еще, как не Мишке, – еле слышно произнес Сало, пронзительно взглянув ему в глаза. – Он ведь жив, а ты его Свету уговорил!

Марка словно молнией ударило. Ноги сами собой подкосились, он покачнулся и обессиленно опустился на кровать рядом с Виктором.

– Ты, Сало, говори да не заговаривайся. Такими вещами не шутят! – прерывающимся голосом промямлил он, глядя на друга так, будто хотел прочитать, что у него там, внутри. – Как это – Мишка жив? А ты… откуда знаешь?

– Оттуда! Левка Челкаш недавно вернулся. Три года в плену да столько же по госпиталям провалялся. Живой Мишка! Сбежал вместе с каким-то чудаком на самолете, – поведал Виктор, с сочувствием глядя на бледного как смерть Марка. – Его с этим другом долго прятали. Не хотели обменивать или еще что-то. Словом, это вполне достоверно. Левку полгода на допросы таскали, точно знает!

– А где он сейчас? Уже вернулся? – упавшим голосом пролепетал Марк.

– Они на самолете то ли в Индию, то ли куда-то еще южнее перелетели, и там их местные власти интернировали. Пока неизвестно, где он, – пояснил Сало. Поднял лохматую голову и глядя в упор на Марка мутными, в красных прожилках глазами потребовал: – Свете надо все сказать, Марик! Иначе… нехорошо. Ведь Мишка вернется. Ты его знаешь! – И вновь уронил голову на грудь, в сердечной тоске и печалях.

Находясь в столь незавидном положении, он не думал о себе, – душа его была полна сочувствием и состраданием к незадачливым друзьям детства.

Марк был ошеломлен; состояние его было близко к тому, что испытывает боксер в нокдауне. Соображал он медленно, но одно ясно: стоит заикнуться об этом Светлане – и свадьбе не бывать. О последствиях и думать не хочется… Несколько минут он молчал, постепенно приходя в себя, а когда в голове немного прояснилось, заверил Виктора:

– Ну конечно, скажу. О чем речь? Пусть сама решает – ждать или нет.

Видя, что Сало бросил на него взгляд, полный законных сомнений в его искренности, поспешил их развеять:

– Напрасно не доверяешь! Что хорошего нас ждет, если Михаил вдруг заявится? Я же с ума не сошел!

Не в силах больше ни о чем говорить и желая поскорее остаться наедине с самим собой, Марк встал и попрощался:

– Поправляйся побыстрее, Витек! Звони, если что надо. Дома не будет – продиктуй на автоответчик. Ну пока, не поминай лихом!

В полной растерянности, обуреваемый противоречивыми чувствами, добрался он до дома. Нервы его не выдержали, – не стал ужинать и, не раздеваясь, повалился на постель.

– Надо успокоиться, собраться с мыслями и что-то решить! – твердил он себе. – В таком состоянии я ни на что не гожусь!

Принял успокоительное и вскоре забылся тревожным сном. Ему снились кошмары, и в них фигурировал Мишка, который либо душил его, либо пытался убить. Марк метался во сне, страдал; несколько раз просыпался от собственного крика, но тут же снова его голову дурманили сновидения. Часу в третьем ночи сон окончательно оставил его, и до утра он уже не сомкнул глаз.

Он с малых лет привязан к Мише, любил его. Тот всегда защищал более слабого Марика, и между ними никогда даже кошка не пробегала, – если не считать, что его предпочла Света.

«Не могу, не имею права сделать ему такую подлянку! – шептал он, мучаясь совестью. – Я ведь стольким ему обязан. Но правда ли?.. Жив ли?.. Почему я должен верить какой-то болтовне?»

На минуту представил, что передал услышанное Светлане, и ужаснулся. «Конечно, все рухнет! Свадьбы не будет! У нее возродится пустая надежда… Произойдет непоправимое: будет разбита и ее жизнь, и моя. А скандал?.. Обратно ничего вернуть нельзя…»

Как нужен ему сейчас совет любящего, близкого человека! «Мама родненькая! Только ты могла бы подсказать лучше, как поступить!» – скорбел он о матери, безвременно погибшей в авиакатастрофе.

Лишь под утро к нему пришло решение.

«Будь что будет! Не могу отказаться от своего счастья, столько лет о нем мечтал! – Слезы туманили ему глаза. – А Света? А Петенька и Вера Петровна? Что с ними будет, если все, что говорил Челкаш о Мише, лишь легенда, а может, просто вранье?»

Перед его мысленным взором поплыли жуткие картины: они в нужде и лишениях, Светлана в лапах какого-нибудь проходимца… Он застонал, как раненый зверь. Нет! Не отдаст ее никому! Не скажет ни слова!

Приняв это решение, Марк ясно понимал, что делает: если Миша действительно жив – обманом отнимает у него любящую его женщину и сына, предает лучшего друга. Боль, испытываемая им, казалась невыносимой… Но, мужественный по натуре, он терпеливо переносил эту боль. Вообще он редко плакал, но сейчас слезы непроизвольно текли из глаз, – он оплакивал свое предательство.