Читать книгу - "Дочь моего врага - Моника Маккарти"

Теперь же оказалась, что ей еще свойственно противоестественное желание нравиться.

Конечно, было верхом высокомерия считать, что ее должны любить все. Но ведь обычно так и бывало. Ее не должно было беспокоить, что молодой рыцарь ни разу не взглянул на нее. Ни разу. За весь вечер. И все же ей это было не безразлично. Особенно когда до нее дошло, что она-то не сводит с него глаз.

Что бы она ни делала: смеялась до колик, танцевала до упаду, ела и пила, — оказывалось, что взгляд ее блуждает по залу с притворным безразличием, высматривая красивого темноволосого рыцаря, который не мог бы яснее показать, чем делал это, что она его не интересует.

Анна помрачнела. Почему она ему не нравится?

Она вела себя дружески, улыбалась и пыталась завязать беседу. На ее лице не было бородавок, зубы, были белые и здоровые. На самом деле ей много раз говорили прежде, и не только мужчины, принадлежавшие к ее семье, что хотя она и не была так красива, как Мэри (а кто был так красив?), на нее было приятно смотреть.

Значит, она так низко пала, что ее поразило тщеславие? Возможно, виной тому была застарелая вражда между Кемпбеллами и Макдугаллами? В то время, когда она началась, Анна была ребенком и очень мало знала об этом. Однако она всегда могла спросить у отца. Хотя чего ради было приходить в такой раж и так отчаянно пытаться выяснить, почему этот рыцарь ею не интересуется?

Анна оперлась о каменный подоконник и вдохнула свежий воздух. Взгляд ее все еще блуждал по залу. В нем было невыносимо душно не от торфа, горящего в камине, а от живой энергии танцующих гостей. Насколько можно было судить по их улыбкам и смеху, праздник удался на славу.

Но ее улыбка увяла. Из-за этого человека.

«Не смотри на него…»

Однако она все равно продолжала смотреть.

В отличие от других мужчин сэр Артур не отдавал должного еде и питью Макдугалла. Он очень редко прикасался к стоявшей перед ним бутыли с вином.

Сидя спиной к стене и с ничего не выражающим лицом, Артур предоставлял возможность смотреть на себя всем присутствующим в зале. Анна гадала, сознает ли он это и не намеренно ли выбрал такое место. Хотя казалось, он чувствует себя совершенно свободно, время от времени улыбаясь собеседникам. И все же Анна ощущала в нем какую-то настороженность. Будто он постоянно оценивал присутствующих и был начеку.

Но эта его настороженность была настолько малозаметной, что сначала и она ее не почувствовала. И все же это чувствовалось в напряженности его взгляда и неподвижности позы.

Хотя он сидел с группой воинов, в том числе рядом с двумя своими братьями, с которыми был в этом зале в первый день, казалось, он больше наблюдает и слушает, чем принимает активное участие в разговоре. Он казался отрешенным, отдаленным от всех. Будто был сам по себе. И Анну что-то беспокоило в этой его отрешенности.

Она не любила, когда кто-то оставался без внимания. Может быть, ей следовало бы…

Но прежде чем она успела додумать эту мысль до конца, к ней приблизились сзади, заставили встать с места, подняли на руки и закружили.

— Ни с кем не танцуешь, постреленок? — поддразнивал Анну ее брат Алан. — Не приказать ли мне одному из моих людей, чтобы он пригласил тебя?

Анна рассмеялась.

— Не смей этого делать, Алан! Я сама выбираю партнеров. — Она попыталась оттолкнуть его мощную руку, попыталась вырваться из медвежьих объятий. — Пусти меня, ты, увалень!

Брат поставил ее на пол и повернул лицом к себе.

— Я увалень? Когда ты научишься проявлять уважение к старшим, малышка?

— Разве я сказала «увалень»? — Анна с невинным видом захлопала глазами, — Я хотела сказать «сэр увалень».

Алан хмыкнул, и в уголках его глаз, таких же синих, как у нее, образовались морщинки.

Сердце Анны переполнила радость при виде его улыбки. Впервые она увидела брата таким счастливым после того, как год назад умерла родами его жена, дав жизнь их третьему ребенку.

Хотя Алан был всего на десять лет старше ее, последние месяцы его состарили. И все же он еще оставался красивым мужчиной. Особенно когда улыбался, что нечасто случалось с наследником Лорна и Аргайлла.

— Почему ты сидишь одна? Где все твои поклонники?

— Они бросились врассыпную, как только увидели тебя, — пошутила Анна.

Алан посмотрел на сестру с укоризной и сказал:

— Если они такие трусы, то недостойны тебя. Тебе нужен мужчина, способный сражаться ради тебя с драконами и готовый ради тебя пробиться сквозь адский огонь.

Анна сжала брата в объятиях.

— А я думала, что для этого у меня есть ты, отец, Аластэр и Юэн.

Алан ответил объятием на объятие.

— Да, Анни, любовь моя, это так. — Он отстранил ее, чтобы лучше видеть. — А есть кто-нибудь, кроме Томаса Макнаба, кто тебя интересует?

Не задумываясь, Анна обежала взглядом весь зал и задержала его на сэре Артуре Кемпбелле. Она смотрела на него довольно долго, и наблюдательный Алан заметил это.

— На кого ты смотришь?

— Ни на кого, — поспешила она ответить.

Слишком поспешила. Брат подозрительно прищурился и проследил за взглядом сестры.

— На Кемпбелла?

Анна почувствовала, как румянец заливает ее щеки.

Брат казался удивленным.

— На сэра Дугалда? Он прекрасный воин. — И тотчас же помрачнел. — Хотя имеет слишком большой успех у девушек.

Анна не рискнула исправлять его ошибку. Это не имело значения. Ее слегка, только слегка, привлекал сэр Артур Кемпбелл. Вот и все. Его безразличие к ней только слегка задело ее, ущемило женское тщеславие.

— Будь осторожней, любовь моя. Если он попытается…

Анна отмахнулась от него:

— Я прекрасно знаю, кого звать на помощь. А теперь почему бы тебе не покинуть меня и не пригласить танцевать Мораг? Она весь вечер не сводит с тебя глаз.

Анна ожидала немедленного отказа и была удивлена, заметив задумчивый блеск в глазах брата.

— Неужели?

Его взор обратился к молодой хорошенькой вдовушке. Больше Алан не произнес ни слова, но проблеск интереса к Мораг подал Анне надежду на то, что брат снова начнет жить полной жизнью. Он долго и горячо оплакивал свою жену. Но хотя его печаль по ней была вроде проверки его любви к ней, сам он все же не умер вместе с Бет.

Анна попыталась отыскать в толпе Томаса Макнаба и продержалась по крайней мере тридцать секунд, не бросив ни одного взгляда на заветный угол, в котором сидел Артур Кемпбелл, и вдруг заметила трех хорошеньких девушек своего клана, привлекательных и веселых и самых кокетливых в замке, чья склонность к флирту стала притчей во языцех, как раз когда они приблизились к столу Кемпбеллов.