Читать книгу - "Стать Капитаном Крюком - Мэри Мехам"

вперед и попытался вырвать клетку у Питера. Динь-Динь бешено металась по крошечной тюрьме, отчаянно пытаясь отгородиться от крокодила, широко раскрывшего пасть в воде внизу.

— Джимми, что ты делаешь?

— Это был я, — выпалил Джимми, и на лбу у него выступил пот. — Я украл пыльцу. Это была не она.

Лицо Питера потемнело.

— Перестань, Джимми, малыш! Я знаю, что ты лжешь.

— Тогда вышвырни меня вон! — С вызовом произнес Джимми. — Ты не должен убивать пикси. — Он снова попытался отобрать у Питера тюрьму Динь, но Питер отпрыгнул в сторону.

Питер издевательски рассмеялся.

— Столько усилий приложено только для того, чтобы спасти жука! Как это насекомое вообще заставило тебя солгать ради него? — Он яростно потряс клетку, внимательно наблюдая за реакцией Джимми.

Джимми снова бросился вперед и повалил Питера на землю. В ходе последовавшей потасовки клетка Динь упала на землю и раскололась. В миниатюрной клетке появились трещины, которые были достаточно велики, чтобы Динь смогла протиснуться наружу и взлететь в воздух, уклоняясь от цепких рук нескольких Потерянных Мальчиков, которые прыгали в бесплодной попытке поймать ее.

— Теперь смотри, что ты наделал! — взревел Питер, выхватывая кинжал. Он бросился за Динь-Динь, готовый закончить начатое, но Джимми схватил Питера за лодыжку и потащил своего друга обратно к берегу, балансируя в опасной близости от края скалы.

— Оставь ее в покое!

— Оставь меня в покое, предатель! — Питер резко опустил кинжал.

Как в замедленной съемке, Джимми увидел, как кинжал опускается и вонзается в его запястье, где острое, как бритва, лезвие проходит сквозь его левое запястье гладко, как по маслу. Ужас того, что он наблюдал, показался ему иллюзией, когда его отрубленная рука разжалась, удерживая лодыжку Питера, и упала в воду, где ее с тошнотворным всплеском поглотило море.

Джимми, ничего не понимая, уставился на это гротескное зрелище, затем перевел взгляд на своего бывшего лучшего друга. Питер уставился на ту же точку в море, ошеломленный тем, что он натворил. В сильном порыве крокодил опустился на то место, куда упала рука. Джимми оглянулся на обрубок, на месте которого раньше была его рука, и к горлу подступила желчь. Несмотря на обильное кровотечение из запястья, он не почувствовал никакой боли, которая, как он думал, должна была возникнуть.

Ощущение было такое, словно ему на уши надавили подушками. Как в замедленной съемке, он увидел, как Сми, спотыкаясь, выходит из леса, увидел, как другие Потерянные Мальчики прыгают вокруг, крича во все горло, и все взволнованно указывают через край на крокодила, пожирающего руку, но Джимми не услышал ни звука. Он поднял взгляд вверх и увидел, что Динь-Динь исчезла в облаках.

— Лети, Динь, — пробормотал Джимми. — Будь свободна.

Затем он потерял сознание.

Глава 6

Черные, расплывчатые завитушки перед глазами Джимми медленно рассеялись, и перед ним предстало лицо Питера Пэна, который промокал лоб влажной тряпкой.

— Отойди от меня, — прохрипел Джимми, хотя у него не хватило сил оттолкнуть мальчика.

— Мне так жаль…

— Даже не говори этого, — перебил Джимми и ахнул. Боль, которая заметно утихла, когда ему отрубили руку, пронзила левую часть тела. Глаза Джимми вспыхнули. Как он ни старался сдержать слезы, они потекли по лицу, оставляя дорожки на покрытых грязью щеках. Он медленно поднял руку и уставился на забинтованную культю, на том месте, где должна была быть его рука, бинты были в алых пятнах. Ему показалось, что он все еще чувствует, как подергиваются его пальцы, и их отсутствие странным образом бросилось ему в глаза. — Ты… ты отрубил мне руку.

— Кровь пикси остановит кровотечение, — осторожно начал Питер.

— Но ведь моя рука от этого не отрастет, правда?

— Если бы ты не попытался остановить меня…

Джимми сверкнул глазами, сдерживая подступающие слезы гнева. Никогда прежде он не испытывал такой ярости.

— Я никогда больше не приму участия в нанесении увечий или убийстве пикси. Если бы ты не пытался убить одну из них, этого бы не случилось.

— Не будь смешным, Джимми, малыш. Это животные… насекомые! Они служат определенной цели для людей; они живут недолго, а затем умирают. Я могу достать немного крови, чтобы вылечить…

— Они тоже чувствуют боль. Эмоциональную и физическую. Даже если это означает, что мне придется это терпеть… — Джимми поморщился. — Я больше не хочу, чтобы на моих руках была кровь пикси. — Он стиснул зубы и печально улыбнулся, глядя на свое короткое запястье. — Или руке, как сейчас.

Питер в отчаянии взъерошил свои рыжие волосы.

— Но я могу тебя вылечить! Ты не должен так страдать.

— Нет, должен, — прошептал Джимми, вспоминая те годы, когда он держал в заточении пикси, которых сам скармливал крокодилу, и когда он чуть не убил Динь по собственной неосторожности. Возможно, каким-то извращенным образом это было наказанием за его предыдущие грехи.

Питер покачал головой, глядя на Джимми.

— Я тебя не понимаю. Ты так расстроен из-за нескольких насекомых. Раньше мы вместе сжигали муравейники. Чем это отличается от другого?

Джимми отвернулся от Питера и уставился в противоположную сторону. Пропитанные кровью бинты устилали землю между его койкой и стеной подземного убежища. Он чувствовал, что его ограниченная энергия уже иссякла, и его веки начали закрываться.

Он услышал, как Питер отодвинул стул от кроватки, собираясь уходить.

— Знаешь, мне, правда, жаль. Насчет твоей руки.

— Если ты действительно сожалеешь, докажи это и отпусти всех пикси.

Он услышал, как Питер остановился на пути к двери.

— Ты же знаешь, я не могу этого сделать, даже если мы друзья.

— Значит, на самом деле тебе не жаль, и мы не друзья. — Джимми ссутулил плечи и уставился в стену. Он услышал тихий щелчок, когда дверь за Питером закрылась. В этот момент он понял, что никогда, ни за что не простит Питера Пэна.

До слуха Джимми донесся отдаленный звон, раздававшийся будто издалека. Джимми хотел, чтобы этот звук прекратился, и он мог спокойно отдохнуть, но нет, он продолжался и продолжался. Джимми плотнее зажмурил глаза и попытался перевернуться на другой бок, чтобы заглушить шум, но обнаружил, что у него не хватает на это сил, поэтому он молча помолился, чтобы звон прекратился.

Наконец, Джимми проснулся от того, что кто-то дернул его за ресницы. Когда Джимми с трудом открыл глаза, он увидел виновника. Динь-Динь крепко прижала свои крошечные ножки к его скулам, зажала ресницы кулачками и разлепила веки. Джимми резко выдохнул, и Динь-Динь опрокинулась навзничь.

— Ты жив! — Худенькая пикси выглядела чище и