Читать книгу - "Новая жизнь Джей - Юлия Борисовна Жукова"

не забрала этого Свити себе, он мог бы достаться какому-нибудь выродку, который забывает гомункула на три дня на улице в метель или пускает по рукам! — Ты это… Придумай себе имя. Можно не прямо сейчас, до завтра подумай. А, и ещё я тебе разрешаю игнорировать политику компании. Но это так, на всякий случай. На сегодня всё.

На этом Эдна встала, погасила леденец и пошла наверх спать. Когда она проходила мимо Свити, тот проводил её напряжённым нечитаемым взглядом, но так ничего и не сказал.

***

Хозяйка ушла, а Джей остался стоять в кухне, леденея от ужаса.

В Госсамере Свити запрещалось разговаривать друг с другом, но какие-то мыслеобразы всё же просачивались в общий эфир. Кто-то что-то слышал, кто-то успел сменить пару хозяев и необязательно корпоративных, кто-то сопровождал хозяина во время визита… Короче говоря, Джей знал только одну причину обойти политику компании. Это разобрать Свити на кусочки.

В отличие от всего остального, чем была напичкана аура человеческого контроля, ограничения от компании стояли для того, чтобы пользователи не могли вмешаться во внутреннюю структуру Свити. Потому что иначе кому-то могло прийти в голову сделать из помощника разумную хлебопечку или вообще устройство наподобие леденца, благо аура связи у Свити была мощнее и компактнее, чем модели в свободной продаже.

И это ещё в лучшем случае — наверное. Джей не был уверен, что лишиться возможности двигаться и при этом остаться при своём рассудке — это так уж хорошо. Однако слышал он и истории о том, как хозяева влезали своим Свити в голову и что-то меняли там, полностью уничтожая прежнюю личность, память и, главное, установки. Такие Свити потом сидели в клетках, рычали и бросались на людей, а в новостных эфирах журналисты писали ужасающие статьи про то, как “Свити вырвался из-под контроля”, и призывали регулярно проверять, туго ли затянута аура ЧК.

Если Эдна собралась сделать с Джеем что-то из этой области… то понятно, почему ей не было дела до его помощи по хозяйству. Джей понял, что задыхается от ужаса, его повело, пришлось ухватиться за раковину и нагнуться над ней, отчаянно ловя ртом воздух. Свити могли не дышать пару часов, но не тогда, когда кожа покрывалась пупырышками под холодным потом, а в глазах мутнело. Хотя глаза могли ещё не до конца восстановиться после той чудовищной вспышки боли, что Джей получил за свой наглый и грубый вопрос. Во лбу до сих пор что-то тянуло и распирало, хотя уже и не болело. Хозяйка запретила чувствовать боль, и от этого всё тело теперь ощущалось, как чужое, а руки потеряли чувствительность. Но на это Джей не жаловался.

Вообще, Эдна тогда вовремя подсуетилась с этим запретом на боль, иначе Джей мог потерять не только зрение, но и способность двигаться на пару дней. И тогда у него не было бы шансов убедить её не потрошить его голову. Панический голос где-то в затылке нашёптывал, что шансов не было в любом случае: нормальные, здравомыслящие хозяева не пытаются приласкать неживые артефакты и не называют их котиками. В историях, что Джей слышал, хозяева, которые сюсюкают со своими Свити и трогают их в ситуациях, не связанных с постельным обслуживанием, это как раз всякие маньяки, которые могут тебя выключить и расчленить, а потом включить прежде, чем собрать обратно.

Джею пришлось пригнуть голову ещё ниже и полить себе на затылок холодной воды, чтобы пережить эту мысль. Нет, он должен сделать что угодно, лишь бы хозяйка оставила его в неизменном виде. Он превратит этот дом во дворец, он будет ей готовить президентские обеды, он ей ноги целовать будет! А там, глядишь, она его и поближе подпустит, и тогда уж он расстарается, чтобы ей не захотелось отбирать у него такое красивое тело.

Приняв решение, Джей отжал волосы и огляделся. В кухне царил кошмарный бардак, а в той самой раковине, где он только что полоскался, дно скрывалось под наваленными вилками и ложками. Похоже, Эдна ела только из стазисных контейнеров, а инструменты потом сбрасывала в мойку и забывала. Ну что ж, тем проще Джею будет произвести впечатление. Правда, моющих средств в его арсенале не прибавилось — вместо них хозяйка заказала ещё косметических гелей. Но она сказала, что он может ими пользоваться, а уж как — это он сам мог решить.

Эта мысль навела его на другую: раз Эдна отменила заводские ограничения, то теперь Джей мог сам взаимодействовать с эфиром, не дожидаясь, пока хозяйка откроет ему тот или иной канал. Вообще удивительно, что она смогла вот так, одной фразой, снести фундаментальное ограничение. Перебрав свои ауры и проверив разрешения, Джей понял, что никакой заслуги Эдны в этом не было. Просто перед тем, как его ей отдать, мастер-артефактор перестраховался и снёс все госсамеровские пароли и доступы, чтобы Эдна не смогла через Джея ими воспользоваться. И, похоже, черпанул до самого дна, чем снёс даже пароль от заводского блока. Джей попытался вспомнить хоть один код от двери в здании и понял, что даже план самого здания из памяти пропал. По хребту снова пробежал холодок, и Джей поспешил заняться уборкой, чтобы больше не думать о поджидающих в будущем ужасах.

Как оказалось, гель для мытья людей отлично подходил и для мытья полов, а шампунь неплохо справлялся с пятнами на диване. Такое применение средств не по назначению было для Джея в новинку, но от него что-то приятно напрягалось в голове, словно прокачивалась незнакомая мышца. Пожалуй, Джей бы не отказался испытывать это ощущение почаще.

Усевшись посреди комнаты, чтобы по невнимательности что-нибудь не уронить, Джей собрался с силами и рискнул приоткрыть окошко в эфир. И тут же чуть не закричал: на него обрушились звуки и образы, что-то вспыхивало перед глазами, и прямо в голову вкручивалась какая-то реклама. В ужасе захлопнув мысленные ставни, Джей несколько минут успокаивался, бездумно протирая тряпкой ножку стула, оказавшегося перед глазами.

Однако любопытство взяло верх над осторожностью, и Джей попробовал снова, только на сей раз сделал щёлку совсем крошечной, да ещё и завесил её наскоро сплетённой сеткой-защитой.

Теперь сущности эфира его не видели, и Джей смог немного за ними понаблюдать, не привлекая к себе внимания. Страшная лента рекламы, которая чуть не изжарила его зрительный блок, носилась кругами и восьмёрками, высматривая добычу. В тени большого полумёртвого информационного рифа прятались несколько десятков местных объявлений. Маленький и хорошо защищённый муниципальный портал через равные промежутки времени пускал в