Читать книгу - "Тристан Майлз - Т. Л. Свон"

Дзинькает телефон, принимая сообщение.

Ну так как?

Я завтра уезжаю.

Его слова всплывают в памяти.

«Нам было бы так чертовски хорошо вместе».

Накидываю на всякий случай еще и цепочку и заглядываю в замочную скважину. Вижу, как он с досадой качает головой.

Он в бешенстве.

Он понял, что почти получил меня.

Вот дерьмо… еле ноги унесла. Дзинькает новое сообщение.

Клэр, ну давай!

Ты меня просто убиваешь.

За хорошее поведение призов не раздают.

Живем только раз.

– Да чтоб ты провалился, – бормочу я.

Перевожу телефон в беззвучный режим, ставлю на зарядку, бегу в ванную и там тоже запираюсь на замок. Мне жизненно необходимо оставить между ним и собой хоть какую-то дистанцию.

Боже, да очнись уже, Клэр!

Мне только секса с этим хладнокровным мерзавцем и не хватало. Мало того, я даже не знала бы, что с ним делать. Голову даю на отсечение, что тот секс, к которому привыкла я, – не тот секс, к которому привык он.

Мой – это нежная ласковая забота, а он, наверное, мастер анала международного класса.

При мысли оказаться уязвимой и сексуально неопытной перед ним меня бросает в дрожь.

Воображаю, как он обучает меня тому, что ему нравится, и у меня вскипает кровь.

Чтобы я дала ему хоть каплю власти над собой? Не бывать этому!

– Хватит. Довольно, – гневно шепчу самой себе. – Холодный душ, – и рывком включаю воду. – Этот мужик – дьявол во плоти.

Я сижу в «кругу правды» и пялюсь в пустоту.

Каждому из нас поочередно задают какой-нибудь вопрос, ответ на который знает только он сам. Вопрос о том, что прожигает дыру в нашем существовании.

– Расскажите мне, Ариана, об одной вещи, которая вызывает в вас гнев, – просит Элоиза.

Ариана хмурит лоб, обдумывая ответ, а все мы сидим молча и ждем. Каждому из нас достается индивидуальный вопрос, зависящий от результатов психологического тестирования. Психолог Элоиза, которая руководит этой частью семинара, тематически связала сегодняшний сеанс с тем, который прошел вчера. Все участники разбились на группы по пятнадцать человек, и теперь мы сидим и слушаем каждого члена группы.

Снова отключаюсь, глядя в пространство.

Я сегодня никакая.

Разочарована собой – по массе причин.

Злюсь из-за того, что меня физически влечет к человеку, который мне не нравится. Злюсь из-за того, что позволила ему подобраться слишком близко к себе. Злюсь потому, что хотела его, а самое главное, потому что прошляпила возможность провести с ним отвязную и бесшабашную ночь. Он уже улетел в Нью-Йорк.

Тристан гребаный Майлз!

Причина моей сегодняшней бессонной ночи, причина, по которой мне пришлось доводить себя до разрядки, смотря порнуху в интернете.

А заодно причина того, что я сегодня чувствую себя настолько бесполой, что подкатывают слезы.

Было приятно, когда он флиртовал со мной… заставил почувствовать себя желанной.

Снова почувствовать себя женщиной.

И дело не в нем – совсем не в нем. А в том, что он символизирует.

Беззаботные времена в моей жизни миновали.

Я думала об этом – долго и упорно. На самом деле всю ночь. И если нашелся бы на свете мужчина, с которым мне следовало бы переспать просто ради возвращения в большой секс, то это Тристан Майлз.

Беспроблемный и недоступный – как раз тот мимолетный партнер, с которым занимаются сексом без задней мысли. Он привлекал меня физически, и при этом не было совершенно никакого шанса, что во мне зародятся какие-то чувства к нему. Он не тот мужчина, в которого я могла бы влюбиться.

Это была прекрасная возможность… И я ее упустила.

Молодец, блин.

– Клэр! – слышу голос психолога.

Поднимаю глаза, не сразу понимая, где я.

– Прошу прощения, я не расслышала вопроса.

– Давайте поговорим о том, что самое трудное в вашей жизни, – предлагает Элоиза.

Морщу лоб.

– Что вам труднее всего сделать? – уточняет она.

Я пару секунд молча смотрю на нее.

– Самое трудное – это «Малая лига».

На лице Элоизы отражается замешательство, и вся группа навостряет уши.

– Объясните мне, что это значит.

– Э-э… – я нервно втягиваю в себя воздух. – Мой муж… – и сбиваюсь, не закончив предложение.

– Начните с самого начала, – ободряюще улыбается Элоиза.

– Пять лет назад ранним утром мой муж ехал на велосипеде, – рассказываю я и невольно улыбаюсь, вспоминая Уэйда в полной велосипедистской экипировке. – Тренировался к триатлону… – Я снова умолкаю.

– Продолжайте.

– И его… в пять часов пятьдесят две минуты утра сбил пьяный водитель.

Все смотрят на меня расширенными глазами.

– Он умер на месте. Ему было тридцать шесть лет. – Мои руки лежат на коленях, и я крепко стискиваю пальцы. – И я думала, что этот день останется худшим в моей жизни, – нервно улыбаюсь, пытаясь вложить в слова нужный смысл. – Но я ошибалась…

Как же трудно об этом рассказывать!

Недолгое молчание, и Элоиза снова поощряет меня:

– Продолжайте, Клэр.

– День за днем наблюдать, как трое моих сыновей растут без отца, намного труднее, – мои глаза наполняются слезами. – Каждую субботу, – продолжаю я шепотом, с трудом выталкивая из себя слова, – каждую субботу… мы вместе ходим на матчи, в которых они участвуют. И когда им удается что-то хорошо сделать, они поглядывают на трибуны, чтобы поймать мой взгляд… – Снова замолкаю, глядя прямо перед собой.

– Не торопитесь, дорогая.

– Их переполняет гордость. А потом я замечаю, как по их лицам скользит тень, когда они вспоминают, что их отец не сможет этого увидеть.

Элоиза молча кивает.

– Так что, в общем, да… – пожимаю я плечами. – «Малая лига» – это самое трудное в моей жизни.

Наша группа сочувственно молчит, я поднимаю глаза и вижу Тристана, который, оказывается, стоит рядом с «кругом правды». Руки в карманах, встревоженный взгляд направлен на меня.

Я опускаю голову, уже жалея, что не могу забрать свои слова обратно.

Я не хочу, чтобы Тристан Майлз знал меня. Не хочу, чтобы он знал что-то обо мне, о моих детях и о наших повседневных трудностях.

Я держу дистанцию. Мое влечение к нему таковым и останется – исключительно физическим.

Оно ничего не значит.

– Хорошо, двигаемся дальше. Ричард, расскажите мне о своем детстве…

Едва перевалило за десять вечера. Мы пешком возвращаемся из ресторана.

В отличие от вчерашнего вечера, сегодня наша группа сонная и тихая. Все устали.

Это был трудный день и – как бы неприятно ни было мне это признавать – чуточку катарсический. Мне пришлось не раз покопаться в собственной душе, а потом я слушала, как тем же самым занимались другие.

Между мной и нашей небольшой группой как-то сама собой образовалась связь. Я чувствую себя серьезной, эмоциональной и распахнутой настежь. Неожиданно, если честно.

Тристан присутствовал за ужином, но сидел за другим столом вместе с остальными лекторами. Болтал, разговаривал, с головой ушел в беседу с соседом по столу.

Сегодня он не раздражал меня и не заигрывал. Более того, ни разу не подошел ко мне после того, как подслушал этим утром мою «правду». Наверное, для него это чересчур большой кусок реальности: просто так не проглотишь.

Порой этот кусок слишком велик даже для меня.

Мы приближаемся к отелю, и я замечаю в некотором отдалении маленький магазинчик. Зайти, что ли, купить шоколадку? Чашка чаю и что-нибудь сладкое – хороший способ немного поднять себе настроение под конец дня.

– Я еще в магазин загляну, – говорю остальным. – Увидимся утром.

– До завтра, – вразнобой отвечают мои товарищи и один за другим скрываются за дверями отеля.

Перехожу улицу, выбираю шоколад и заодно просматриваю книги, стоящие на полке. Хм-м. Чем бы таким развлечься? Любовные романы меня больше не привлекают, а ужастики читать страшно, когда мои дети на другом конце света.

Нет уж… для меня тут ничего интересного нет. Хотя мысль была неплохая.

Расплачиваюсь с кассиром и выхожу на улицу.

– Клэр! – слышу из переулка рядом с отелем.

Поворачиваюсь и вижу в сумерках Тристана.

– Привет, – киваю ему и крепко стискиваю шоколадку в руке.

– Я просто хотел узнать, как ты, – говорит он.

Узнать, как я… Он разговаривает со мной как с пострадавшей?

Наверное, когда изнутри поднимается волна гнева, я меняюсь в лице. Надо же было ему сегодня подслушать мое признание в слабости!

– У меня все в порядке.

– Хочешь, зайдем выпить по чашке бабулькиного чаю? –