Читать книгу - "Графиня Тьмы - Жюльетта Бенцони"

— Можете нянчиться со своим дьяволом, а в мои дела не лезьте! Никогда бы я не убил эту несчастную сумасшедшую! Я запер ее, чтобы навсегда скрыть от людей плод ее позора, но она сбежала. Сама выбрала свою судьбу, я не хочу ее знать!

Не успела Лаура ответить, как он уже повернулся и бросился бежать… быть может, для того, чтобы она не заметила слез, скатившихся из его непреклонных глаз. Как раз в это время появился Жуан.

— Это не Понталек, — сказал он мэру, подошедшему к Лауре. — Кто-то опознал тело по татуировке, оставшейся на руке. Это один из братьев Фраган.

— В таком случае, — заключил мэр, — нам остается только ждать, что следующая буря вынесет нам второго брата и их хозяина. Близнецы никогда не разлучались, оба они были преданы бандиту. Но возможно, что мы вообще никогда ничего не найдем. Море не всегда отдает свои жертвы, так что придется нам просто считать гражданина Понталека мертвым. Ты совершенно свободна, гражданка, — добавил он, обращаясь к Лауре.

— Спасибо, гражданин мэр!

Она отошла было, но, передумав, вернулась обратно:

— Что сделают с останками этих бедняг, ведь никто не хочет их забрать?

— Положат в общую могилу, — пожал плечами Лувель.

— Это неприятно. Особенно мне жаль девушку, ведь, говорили, бедняжка ждала ребенка. У моей семьи есть места на маленьком кладбище Розэ в Сен… в Порт-Солидоре. Положите тела в подходящие гробы и отнесите туда. Я за все заплачу и побуду на похоронах.

— Вам понадобится священник? — Мэр инстинктивно перешел на «вы», обращаясь к женщине, чьи манеры и спокойствие поразили его.

— Конечно… если можно.

— Теперь можно. Я бы даже сказал, их теперь везде полно. Как будто каждый второй житель Порт-Мало прятал у себя священника.

— Это делает честь их смелости…

По дороге домой Лауру и Жуана догнал в высшей степени взволнованный Крен.

— Нет никаких сомнений! — горячо заговорил он. — Девушку бросили в воду еще до взрыва, с камнем, привязанным к ногам! Сначала она потеряла сознание от удара по голове: у нее на затылке большая рана. Если бы она взорвалась вместе с кораблем, то хоть местами, но обгорела бы или ее разорвало бы на куски.

— Как вы можете так уверенно судить о состоянии тела, которое долгое время пробыло под водой? — удивленно спросила Лаура, не понимавшая, откуда у капитана такая осведомленность.

— По опыту! Признаюсь, меня всегда интересовали погибшие насильственной смертью. Я видел много трупов убитых. Свои наблюдения записывал, анализировал и таким образом узнал многие вещи. Понталек не знал о взрыве и убил Лоэйзу, чтобы освободиться от нее как от ненужного балласта.

— А что с Фраганом? Его тоже ударили? — поинтересовался Жуан.

— Нет, но и от взрыва он не пострадал. Сам не понимаю, почему он оказался под водой.— Давайте забудем об этом! Я приглашаю вас на обед, — прервала разговор Лаура. — Заодно и побеседуете. Моя подруга Лали наверняка захочет послушать эти истории!

Небольшое кладбище Розэ было идеальным местом для вечного сна и покоя усопших душ. Оно было естественным продолжением владений больницы, основанной в начале века и затем перешедшей к флотским службам. Там лечились экипажи судов. А кладбище возвышалось над самой широкой частью Ранса и, благодаря зарослям дрока и нескольким изогнувшимся от ветра соснам, в погожие дни даже походило на парк. Лаура всегда любила этот уголок, единственное, на ее взгляд, место упокоения, которое не несло на себе печати трагедии. Это кладбище не давило своей гнетущей атмосферой даже в такой серый пасмурный октябрьский день, когда, вместе с Лали и Жуаном, они шли за повозкой, увозившей тщедушное тело Лоэйзы и ее невольного спутника к месту, которому было суждено стать последним пристанищем для обоих.

Ей ничего не было известно о людях, тела которых она собиралась предать земле. Даже непонятно было, как они выглядели. Но она чувствовала удивительную близость к этой семнадцатилетней девушке, попавшей в капкан (как некогда случилось с ней самой) к человеку, чья притягательная сила была ей слишком хорошо известна. Она ничего не знала о Лоэйзе, кроме того, что та была красива, наивна, доверчива, что она отдала всю себя и взамен получила гибель. Сомнений не было: ее убили вместе с ребенком, которого она носила в своем чреве. Точнее, ее убил и бросил в море именно Понталек. Как это было похоже на то, что он сделал с ее матерью! Единственное различие состояло в том, что к ногам девушки он привязал камень, а Марию так накачал наркотиками, что она свалилась за борт. Правда, смерти избежала, но очень ненадолго. Теперь умудренный опытом негодяй решил не рисковать: он проломил череп своей юной любовнице и сбросил ее в море с тяжелым камнем на ногах, считая, что теперь уж она никогда не всплывет. Но она здесь, на земле, и даже непонятно почему, ведь веревка, которой ей связали ноги, должна была быть крепкой…

Правда, Кренн утверждал, что ее разрезали.

Но кто мог это сделать? И еще загадка: почему один из братьев Фраган погиб в воде еще до взрыва? Доктор Пельрэн, осматривавший тела по приказу мэра и жандармерии, высказался категорично: парень просто утонул. Возможно, он пытался спасти Лоэйзу? Бросился в воду вслед за ней, перерезал веревку и освобождал ее от пут до тех пор, пока и сам не нашел смерть? Если все случилось так, то один из Фраганов, без сомнения, был влюблен в Лоэйзу. Его любовь была так сильна, что она затмила привязанность к брату и преданность маркизу.

Холодный порыв ветра, проникший под накидку, вернул Лауру к реальности. Вот они и добрались. Повозка остановилась, и мужчины, сняв гробы, понесли их к двойной могиле, вырытой на склоне: около нее, опершись на лопаты, стояли двое могильщиков. За ними последовали святой отец, на ходу читавший молитвы, и горстка тех, кто пришел проститься с покойными. Когда гробы опускали в землю, снова зазвучали молитвы, затем последовало последнее благословение, после чего могильщики широкими точными движениями начали забрасывать могилу землей. Лаура оглянулась, ища глазами капитана Кренна: он должен был быть здесь, ведь это он занимался процедурой похорон. И вдруг она заметила на холме над кладбищем одинокую фигуру, правой рукой опирающуюся на трость. Несмотря на длинный черный плащ и надвинутую прямо на глаза шляпу, она тем не менее сразу узнала Бран Магона Фужерея, как никогда похожего на обломок древней гранитной скалы. Он словно вышел из нее, чтобы проводить в последний путь свою дочь. И Лаура порадовалась, ведь его присутствие говорило о том, что в отцовском сердце еще теплилась любовь.

В руках она держала сорванный по дороге букетик вереска. Лаура преклонила колени перед свежими могилами и положила цветы рядом с деревянным крестом. Но одна веточка соскользнула в карман ее платья под вопросительным взглядом Лали.

Она кивнула в сторону неподвижной фигуры, рельефно выступающей на фоне все более темнеющего неба.

— Быть может, удастся когда-нибудь ее ему передать, — шепнула она.

— Почему бы не теперь?