Читать книгу - "Смерть меня не найдёт - Ефимия Летова"

часовые, а потом один из них постучал сухим уверенным стуком: тук, тук-тук, тук. Простенький какой-то пароль, что и говорить. Дверь отошла в сторону, будто у шкафа-купе, я вопросительно посмотрела на вытянувшихся в струнку стражей, пожала плечами и вошла.

На кабинет главврача открывшееся моим глазам помещение не очень-то походило. Впрочем, на генеральский кабинет главы службы безопасности — тоже. Комната оказалась почти пустой, посередине стоял деревянный стол, некрашеный, неприятно шершавый на вид, почему-то пятиугольной формы, к каждой из сторон был приставлен стул. На одной из пустых стен висела белая безголовая шкура, раскинувшая во все стороны четыре когтистые лапы.

Я постояла, потом не выдержала и присела на один из стульев. Стул нервно скрипнул, захотелось резко встать, но я сдержалась. Если уж у них тут такие хлипкие стулья, это их проблемы. В конце концов, раз уж не имеет смысла лечить больного перед казнью, то и штрафовать за испорченную мебель однозначно бессмысленно.

— Лирта Агнесса, — услышала я за спиной глубокий голос, такой глубокий и низкий, что ожидала увидеть этакого медведя, двухметрового гиганта с мощной квадратной челюстью. А увидела всего-навсего обычного мужчину, среднего роста и комплекции, с лицом немолодым, но гладким, без каких-либо морщин и отвисших складок, с тёмными и одновременно очень яркими глазами, лишёнными старческой мутности. В принципе, совершенно обычного человека, если бы не фиолетовое бесформенное одеяние, буквально ниспадавшее с его плеч до пола, и длинные, как у Гэндальфа, волосы. Сиреневые, как… как цветки сирени, чтоб их!

И брови, густые брови тоже были сиреневыми!

Я не смогла удержать нервный смех, представив сиреневые волосатые подмышки и всё такое остальное, гламурненькое и кокетливое.

В шестнадцать лет панк, в двадцать шесть панкреатит, а в шестьдесят шесть хоба — маразм, и ты снова панк…

Что ж, если у них тут напрочь отсутствует дресс-код, почему бы и нет? Трудно на такой работе не поддаваться влиянию окружающих…

Я упорно убеждала себя в том, что всё ещё может получить какое-то нормальное объяснение, но честно говоря…. честно говоря, надежды на это у меня почти не осталось.

Да не может быть этого всего, перебор, перебор! Будь это всё розыгрышем или галлюцинацией, или экспериментом, действие уже развивалось бы, но нет — всё слишком затянулось. Было слишком детальным, подробным, ощутимым. Слишком настоящим. И хотя смысла происходящего понять я никак не могла, он наверняка был. Сейчас, сидя за столом, больше подходящим для сеансов экзорцизма, нежели для допросов и всяческих нормальных бесед, я молча смотрела на странного гостя, точнее, хозяина — невозмутимого, ненаигранно спокойного, уверенного в себе до кончиков этих экстравагантных анимешных волос. Если всё это актёрская игра, то фильм тянет на "Оскар".

Что-то царапнулось внутри, почему-то дикий цвет скорее настораживал, чем раздражал или смешил, надо подумать, надо вспомнить, почему…

— Лирта Агнесса? — очень спокойно повторил мужчина, а я с дёрнулась к нему с невероятной надеждой:

— Послушайте, вы ошиблись, меня зовут Камилла, вы перепутали! Я не та, кто вам нужен! Меня зовут Русланова Камилла, я…

— Лирта, присядьте, — на мои слова он ни малейшего внимания не обратил. — Я хочу предложить вам сделку.

— Сделку?

— Именно. Вы понимаете, не можете не понимать, какие огромные возможности у меня есть. И при этом понимаете, что после содеянного в покое вас не оставят. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Но мне ваша смерть не интересна, лично мне она ничего даст. Я даже забуду о лирте Сириш и лично улажу дела с её безутешными родственниками, требующими отмщения. Мне нужен только фелинос. Я могу предоставить вам укрытие и дать возможность новой жизни.

— Новая жизнь — звучит заманчиво, — осторожно сказала я.

— В вашем положении, лирта, слово "жизнь" само по себе должно быть восхитительной музыкой. Вы же не безумны, лирта. Вы молоды. Вы должны хотеть жить.

…вообще-то, предполагалось, что это я буду уверять остальных в собственной нормальности.

— Как я могу к вам обращаться?

Он постучал пальцами по столу.

— Мне говорили, что вы симулируете потерю памяти. Но третий раз за полторы декады, лирта, помилуйте… Любому терпению придёт конец.

— Пожалуйста, — тихо сказала я, ощущая нестерпимо желание постыдно разрыдаться — и при этом полное отсутствие слёз в глазах. — Я готова сотрудничать, я готова обсудить сделку, но, пожалуйста, расскажите мне, что вы от меня хотите? Так, как будто вы мне поверили. Пожалуйста.

— Лирта Агнесса, я не люблю жестоких методов, но ещё больше я не люблю, когда кто-то пытается во что-то со мной играть. Поэтому вы просто рассказываете мне, где фелинос. Прямо сейчас. Без условий.

— Я не могу рассказать о том, о чём… — начала было я, и тут произошло…

Странное?

Слово «странное» даже близко не отражало суть происходящего.

Глава 11

Мои руки, сжатые в почти молитвенной позе над столом вдруг ожили, словно две змеи, выросшие из моих же плечей. Тёмные ногти, те самые, без маникюра, неровно обкусанные, оказались вдруг неожиданно острыми и длинными, и этими самыми ногтями правой руки я впилась в собственную левую, разрезая кожу, как полиэтиленовый пакет.

Ничего, ничего я не могла поделать. Боль ощущалась в полной мере, но конечности меня не слушались, левая рука, окровавленная, располосованная висела безвольной плетью, а правая царапалась, будто лапа остервенелого хищника, по чистому недоразумению пришитая к человеческому телу. Я вскочила, роняя стул, чудом удержалась на ногах, впечаталась спиной в стену.

— Где он, лирта?

Рука — не знала, что могу быть настолько сильной — сдавила шею, пальцы медленно переползли на лицо, ноготь, острый, как острие ножа, упёрся в веко.

— Лирта, верните то, что вам не принадлежит. Иначе потеряете даже то, что ваше по праву рождения. Ну же, лирта…

…Да уж, наручники им тут действительно не нужны.

Не знаю, как бы я поступила, если бы на кону стояла бы, скажем, жизнь близкого человека. Просто чья-нибудь жизнь. Если бы мне действительно надо было бы хранить некий важный секрет.

Но вот так погибать, даже не зная, за что?!

Кажется, я орала, визжала и пыталась безуспешно брыкаться, пинаться, бодаться… кажется, я готова была в ногах валяться у этого мультяшного дядечки, рассказать ему всё, всё самое тайное и постыдное, что было в моей короткой жизни. Отсутствие контроля над собой было страшнее замкнутого пространства, страшнее высоты. И при этом тело оставалось моим, я чувствовала боль, напряжение, натяжение каждой мышцы — вот только управлять не могла. Нет уж, лучше любые жуткие монстры из ужастиков, лучше призраки и даже зомбикрысы!

Кажется,