Читать книгу - "Трудно быть ангелом - Анна Шехова"

– Жить ради себя: своего тела и своей души.

– Никогда не отказывать себе в том, что можно себе позволить.

– Не ждать, что потом будет лучше, чем сегодня. Помнить – любое «потом» начинается уже сейчас.

– Не предпринимать никаких кардинальных действий, не посоветовавшись с соратницами по ордену.

– Не отказываться от помощи и ухаживания.

– Различать желания и прихоти. Следовать желаниям, но иногда позволять и прихоти.

– На вопрос: «Зачем тебе это?» – отвечать честно: «Потому что мне так хочется», ибо все остальные ответы – от лукавого.

– Позволять себе ныть и плакать столько, сколько этого требует душа.

– Без зазрения совести брать деньги у бывших и нынешних мужей и любовников. Не в долг.

– Заботиться о своем теле: холить, нежить и лелеять его с не меньшим рвением, чем любимую кошку.

– Не вербовать новых членов ордена, поскольку те, кому надо, придут сами.

– Никогда не ложиться в постель с мужчиной, которого не уважаю.

– Раз в три месяца перебирать свой гардероб и безжалостно избавляться от всех вещей, которые не нравятся или не идут.

– Когда ничего не хочется делать – позволять себе ничего не делать.

– Не реже раза в неделю устраивать себе свидания с самой собой. Выводить себя – дорогую и любимую – на прогулку в парк, в любимые кафе, магазины, музеи, кино.

– Принимать на веру то, что Вселенная лучше меня знает, что сделать для моего счастья. Указывать Вселенной пути того, как сделать меня счастливой, – то же самое, что рисовать на воде.

– Принимать на веру то, что все происходящее с нами сейчас – это урок, а не наказание.

– Не пытаться объяснять каждому встречному, что жизнь прекрасна. Пусть это останется нашей тайной.

– Раз в месяц встречать в одиночестве рассвет.

– Как можно реже общаться с людьми, которые меня критикуют, и как можно чаще – с теми, кто меня поощряет.

– Любить себя такой, какая я есть.

– Есть – когда хочется есть. Спать – когда хочется спать.

– Не молчать, когда испытываю боль.

– Тренировать свое тело любым приятным мне видом спорта, но не реже двух раз в неделю.

– Выбирая между творчеством для себя и домашними делами, выбирать творчество.

– Верить, что в этом мире есть все, что нужно для моего счастья.

– Осознавать каждый день и час, что я достойна всего самого лучшего.

– Не торопиться. Особенно с решениями и выводами.

Мы сидели прямо на полу вокруг подноса со свечами и молчали, ошеломленные произнесенной клятвой и доверием.

Такое молчание объединяет лучше любых разговоров: после него каждое слово оказывается бусиной в ожерелье, которое мы собираем вместе. Я смотрела на свечу и чувствовала, как еще одна свеча загорается там, где у обычных людей находится сердце, а у йогов – третья чакра. Можно было сидеть так бесконечно, даже Анечка с ее непреходящей говорливостью погрузилась в себя, и теперь ее глаза мерцали почти потусторонним блеском. Инопланетянка совсем притихла и стала почти тенью.

Не знаю, какие еще преображения могли бы случиться с нами в эту ночь, но Ася решила вернуть нас в реальность.

– А сейчас еще один сюрприз, – негромко, но внятно сказала она и вышла из комнаты.

– Надеюсь, на этот раз будут комплекты нижнего белья, – заметила Анечка.

– А еще лучше – систры и бубны для ночных плясок под луной! – подхватила Инопланетянка.

– Или шоколадные конфеты бельгийского производства, – вздохнула я.

Но, разумеется, намерения Фей знают только сами Феи. Ася вернулась с толстой книгой в изрядно тертом кожаном переплете, на котором теснились золотые контуры замковых башен, как на старинных гравюрах. Когда она положила книгу на пол, стало видно, что это, скорее, толстая тетрадь или альбом, поскольку не было ни заглавия, ни каких-либо других надписей.

– О какое чудо! – Инка охнула и протянула руки к тетради. – Можно?

– Можно. Только не открывай пока.

– Это твой семейный альбом или блокнот с телефонами бывших любовников? – поинтересовалась Анечка, пока Инка бережно гладила обложку.

Обрезы тоже оказались покрыты золотом и в свете свечей поблескивали как металлические полоски.

– Ты почти угадала в обеих версиях, – Ася улыбнулась уголками губ. – Это золотая тетрадь моей бабушки, перешедшая ко мне по наследству.

– Ага, то есть это блокнот с телефонами ее любовников?

– Я понимаю, что список «мужских телефонов» тебя вдохновил бы больше. Но, к сожалению, это всего-навсего тетрадь, исполняющая желания, которые в нее записаны.

– Волшебная тетрадь? – усмехаясь, спросила Анечка.

– Можно и так сказать, – согласилась Ася. – На самом деле я не уверена, что она сама волшебная. Скорее, она выступает неким проводником волшебства, присущего Вселенной. Мы же не часто обращаемся со своими желаниями непосредственно наверх – в небесную канцелярию, простите мой жаргон. А тетрадь предоставляет такую возможность.

После этих слов я почувствовала неловкость, словно после неудачной шутки старого друга, на которую не знаешь как реагировать. Похоже, Анечка и Инка тоже испытали нечто подобное.

– Продолжаем играть в ведьм? – Анечка подмигнула.

– Предлагаю исписать страницы тезисами в духе «Мир во всем мире»! – хмыкнула я.

– А лучше сделать из них журавликов и пустить как письма счастья из окна! – вдохновилась Инка.

– Ну вот, теперь вы будете изо всех сил изображать из себя взрослых солидных женщин с чувством юмора. – Ася закатила глаза. – Бог мой, почему же главные глупости в своей жизни мы совершаем именно тогда, когда напускаем на себя такой солидный вид?

– Ася, не дуйся! – Я дернула ее за большой палец ноги. – Мы еще не волшебницы, мы только учимся.

– А я вам не предлагаю ничего, требующего особых знаний и умений.

– Ты предлагаешь во время собраний клуба коллективно загадывать желания?

– Зачем коллективно? Исключительно индивидуально. Вы же и так этим занимаетесь все время между сном и новым сном. Я просто предлагаю теперь записывать ваши желания в эту тетрадь.

– А зачем?

– Затем, чтобы спустя месяц я могла вас ткнуть в эту запись носом и напомнить, что именно вы желали! – отрезала Ася.

Мы помолчали. Затем Анечка проявила природную воинственность и сказала:

– Но какой в этом смысл? Мы и так слишком часто и слишком много желаем. И по большей части – недоступных нам вещей. Зачем еще вести их запись? Чтобы лишний раз получать подтверждение своей неудачливости?