Читать книгу - "Предложение джентльмена - Джулия Куин"

Помешкав, Софи решительно ответила:

– Нет.

Одна бровь у Бенедикта изумленно поползла вверх. Склонив голову набок, он заметил:

– Интересно, почему вы так долго думали, прежде чем ответить на мой вопрос? Мне кажется, ничего сложного в нем нет.

Софи отвернулась, пряча глаза. Ей всегда хотелось иметь семью. Откровенно говоря, это было ее самым сокровенным желанием. Отец никогда не признавал ее своей дочерью, даже когда они оставались с глазу на глаз, а мать умерла при родах, давая ей жизнь. Араминта шарахалась от нее, как от прокаженной, а Розамунд с Пози никогда не были ей сестрами. Пози периодически выказывала ей дружеские чувства, но даже она постоянно обращалась к Софи с просьбами: то подшить платье, то сделать прическу, то почистить туфли.

И хотя Пози в отличие от матери и сестры не приказывала, а просила, Софи понимала, что отказа она не потерпит.

– Я единственный ребенок, - наконец сказала Софи.

– И это все, что вы можете сказать? - пробормотал Бенедикт.

– Совершенно верно, - согласилась Софи.

– Очень хорошо. - Он не спеша улыбнулся. - И какие вопросы мне разрешено вам задать?

– Никаких.

– Совсем никаких?

– Могу лишь сказать вам, что мой любимый цвет - зеленый, и не более того.

– Но к чему такая таинственность?

– Если я отвечу на этот вопрос, - проговорила Софи с загадочной улыбкой, вполне, по ее мнению, соответствующей образу таинственной незнакомки, - она тотчас же исчезнет.

Бенедикт слегка подался вперед.

– Вы всегда сможете снова ее создать.

Софи невольно отступила на шаг. Взгляд Бенедикта становился жарким, а она достаточно наслушалась разговоров слуг, чтобы понимать, что это означает. И хотя все происходящее заставляло ее душу трепетать, она не была настолько смелой, насколько пыталась казаться.

– Во всей сегодняшней ночи таинственности больше чем достаточно, - заметила она.

– Только не во мне, - возразил Бенедикт. - Я перед вами весь как на ладони. Можете спрашивать меня о чем угодно.

– Неужели? - удивилась Софи. - А мне казалось, что у каждого человека есть свои секреты.

– У меня их нет. Моя жизнь безнадежно банальна.

– Быть этого не может!

– Но это правда, - сказал Бенедикт, пожав плечами. - Я ни разу не соблазнил ни невинную девицу, ни даже замужнюю даму, у меня нет карточных долгов, и мои родители всегда были верны друг другу.

То есть он в отличие от нее рожден в браке, подумала Софи, и при этой мысли у нее больно сжалось сердце. Ведь узнай он, что она незаконнорожденная, он никогда бы к ней не подошел.

– Вы так меня ни о чем и не спросили, - напомнил ей Бенедикт.

Софи удивленно захлопала глазами. Она не думала, что он говорит серьезно.

– Хорошо, - пробормотала она, сбитая с толку. - Какой ваш любимый цвет?

– Вы собираетесь тратить ваш вопрос, чтобы узнать такую ерунду? - ухмыльнулся Бенедикт.

– А мне разрешено задать только один вопрос?

– Это более чем справедливо, учитывая, что вы не разрешили задать вам ни одного. - Бенедикт наклонился к ней, и его темные глаза блеснули. - Ответ: синий.

– Почему?

– Что "почему"? - переспросил он.

– Почему синий? Потому что океан синий? Или потому что небо синее? Или потому что просто вам нравится синий цвет?

Бенедикт изумленно взглянул на нее. Какой странный вопрос - почему его любимый цвет синий. Всех устраивал его односложный ответ, но эта женщина, имени которой он до сих пор не знает, решила копнуть глубже.

– Вы художница? - спросил он. Она покачала головой:

– Нет. Просто любопытно было узнать.

– А почему ваш любимый цвет зеленый?

Незнакомка вздохнула, и глаза ее стали мечтательными.

– Наверное, потому, что трава и листья зеленые. Но в основном из-за травы. Так приятно пройтись по скошенной траве босиком. Она так вкусно пахнет.

– А какое отношение запах имеет к цвету?

– Наверное, никакого. А может быть, самое непосредственное. Видите ли, раньше я жила в деревне…

Софи осеклась. Она не собиралась говорить ему даже этого, однако рассудила, что не будет большой беды, если он узнает такую малость.

– И там вы были счастливее? - тихо спросил Бенедикт.

Софи кивнула и внезапно ощутила легкое беспокойство. Должно быть, леди Уислдаун никогда не вела с Бенедиктом Бриджертоном серьезных разговоров, поскольку она никогда не писала, что он самый проницательный человек в Лондоне. Когда он смотрел Софи в глаза, у нее было такое чувство, словно он видит ее насквозь.

– В таком случае, должно быть, вы любите гулять по парку, - заметил он.

– Да, - солгала Софи. У нее никогда не было времени сходить в парк. Араминта не предоставляла ей выходного дня, как другим слугам.

– В таком случае давайте погуляем вместе, - предложил Бенедикт.

Софи уклонилась от ответа.

– Вы так мне и не сказали, почему синий - ваш любимый цвет, - напомнила она ему.

Он слегка склонил голову набок и прищурился, и Софи поняла: он заметил, что она уклонилась от ответа, однако не стал допытываться, почему она это сделала.

– Не знаю, - лишь сказал он. - Может быть, так же, как и вам, этот цвет мне что-то напоминает. В Обри-Холле, где я вырос - это в Кенте, - есть озеро, но вода в нем всегда казалась мне скорее серой, чем синей.

– Может быть, этот цвет напоминает вам небо? - подсказала Софи.

– Оно тоже чаще бывало серым, чем синим, - улыбнулся Бенедикт. - Вот уж по чему я скучал - так это по синему небу и солнцу.

– Англия на то Англия и есть, чтобы в ней постоянно шел дождь, - улыбнулась Софи в ответ.

– Я был как-то в Италии, - проговорил Бенедикт. - Там постоянно светило солнце.

– Должно быть, это просто восхитительно.

– Да. И в то же время я очень скучал по дождю.

– Быть этого не может! - рассмеялась Софи. - А у меня такое чувство, будто я полжизни провела, глядя в окно и ворча, что идет дождь.

– А если бы он исчез, вы бы стали по нему скучать. Софи задумалась. Интересно, есть ли в ее жизни такое, по чему она стала бы скучать, если бы это исчезло? По Араминте она ни за что не стала бы скучать, это точно. Равно как и по Розамунд. Может быть, она стала бы скучать по Пози. И уж наверняка по солнышку, заглядывавшему по утрам в окно ее комнатки под самой крышей, по смеху и шуткам слуг. Иногда они и ее привлекали ко всеобщему веселью, хотя прекрасно знали, что она незаконнорожденная дочь покойного графа.