Читать книгу - "Вместо свадьбы - Кристин Лестер"

Там можно было сидеть на солнышке прямо без верхней одежды. И если в тени местные градусники показывали минус пять, то тут воздух прогревался почти до плюс десяти. Золотистые доски впитывали в себя солнечное тепло и хорошо удерживали его, в верандах-нишах было уютно и безветренно. Вездесущие толстые коты восседали на перилах, горячий кофе, сваренный так вкусно, как Эвелин нигде еще не пробовала, бодрил и вдохновлял, а Шарль со своими ямочками на щеках просто сводил с ума… На них смотрели все женщины базы. Смотрели и тяжко вздыхали.

Прошло всего три дня, с тех пор как они прибыли сюда, но Эвелин уже почувствовала, что в привычном течении жизни, нарушенном тогда, перед отъездом из Довиля, все начинает становиться на свои места.

Во-первых, она взяла за правило каждое утро выполнять одинаковый ритуал: сначала встреча рассвета на балконе, загадывание планов и желаний на предстоящий день, потом — душ, потом — завтрак на веранде Шарля.

Очевидно, это была потребность, ставшая уже физической: настраиваться по утрам. Эвелин вдруг поймала себя на мысли, что не может, не в состоянии прожить день как надо, если утром, встав с постели, не задала определенную программу.

Однако странно. Снова, как и в прошлом году, все повторяется. Она уезжает в другую страну, накануне расстается с мужчиной, потом случаются приятные перемены, а потом… И снова все происходит Прямо перед днем рождения.

— Черт! — воскликнула Эвелин, выходя на балкон. — Черт! У меня же завтра день рождения!.. Ну как я могла забыть?!

Сегодня был четвертый день, вернее — четвертое утро, которое начиналось с созерцания рассвета в настоящем лесу. Это впечатляет намного сильнее, чем сиреневый потолок в любимой спальне (только холодно стоять спросонья на балконе).

Без Шарля по утрам она уже тоже не могла. Собственно, это пока было единственное время, когда они виделись: десять минут на завтрак и торопливую беседу ни о чем. Их отношения с первого дня претерпели ряд существенных изменений, но при этом не продвинулись практически ни на шаг к тому заветному рубежу, после которого их можно было бы назвать близкими.

Во-первых, Эвелин обнаружила, что общаться с этим человеком очень легко и приятно, причем на любые темы. Он охотно поддерживал всякий разговор, особенно ему нравилась тема планов на будущее и прогулок, к которым они никак не могли приступить.

На этот счет отпускалось великое множество шуток, но оба прекрасно понимали, что встречаться по-настоящему, чтобы завести роман, в ближайшее время им не удастся.

В основном это было невозможно из-за резко свалившегося огромного объема работы. Шарль все время пропадал на выездных съемках, а Эвелин сидела на базе, настраивала страницы сайта для местных новостей фонда, потом они с Бернаром готовили программу публикаций; один раз ей пришлось немного помочь коллегам с рабочими материалами…

В общем, по-настоящему они увиделись только вчера, глубокой ночью, и то случайно, когда Шарль возвращался на базу, а Эвелин вышла прогуляться перед сном, потому что было тепло, дороги начали таять и весь вечер пахло весной.

Часы показывали больше двенадцати, солнце давно село, ничего не было видно, кроме талого снега под ногами и фонарей, и поговаривали, что по ночам тут шастают медведи, но Эвелин было хорошо и не страшно.

Она стояла на той самой площадке, вспоминая слова Бернара о безумном ослике, и прятала нос в тонкую короткую куртку. Колени, защищенные тонкой джинсовой тканью, уже начали подмерзать, а левый сапог промок в луже, но ей все равно нравилось, и, хлюпая носом, она улыбалась звездам и как будто чего-то ждала…

Как выяснилось, не зря.

Через несколько минут подъехал автобус с телевизионщиками, и первым оттуда выпрыгнул Шарль, который всюду их сопровождал.

— О! Право слово, а я уж думал, жизнь на сегодня не оставила мне приятных сюрпризов. Эвелин! Вот так подарок перед сном! Что вы тут делаете?

— Вы всегда так поздно возвращаетесь? — изумилась она. — Не понимаю, что можно снимать ночью?

Он рассмеялся:

— Осмелюсь предположить, что вы ждете меня и волнуетесь?

— Ну конечно! — Она непроизвольно улыбнулась, глядя на ямочки на его щеках. — Размечтались! Я дышу воздухом.

— Знаю, знаю. Вас тянет на этот пятачок как магнитом.

Она пропустила его слова и ничего не ответила, потому что сегодня днем слышала то же самое от Бернара.

— Так что же вы снимали в темноте?

— Ничего. Мы долго ехали. А снимали, еще когда было светло.

— Да?

— Нам никак не удается изобразить прогулку под цветущими каштанами, вот досада! — сказал он, подходя к ней.

Эвелин заметила, что две девушки, вышедшие из автобуса, смотрят на нее с нескрываемой завистью. Они, наверное, тоже «осмелились предположить», что она выслеживает Шарля и теперь пришла его встречать!

— Ничего страшного, еще будет время, когда уедут ваши коллеги с телекамерами.

— Мне кажется, они никогда не уедут! — Шарль картинно закатил глаза. — На самом деле завтра у них последний день… Знаете, если бы я был чуть понахальнее, то пригласил бы вас сейчас к себе в гости. Хотя бы так нам удалось бы немного пообщаться.

Эвелин залилась краской:

— Ну только не сейчас. Я очень устала. А завтра вставать рано.

— Тогда зачем вы вышли на воздух?

— Я… так весна же. Ну…

Он снова поправил запутавшийся в капюшоне курки локон на плече Эвелин и сказал:

— Знаете, обидно получается: нас с вами видят за завтраками каждый день, думают про нас бог знает что, а мы даже… даже…

— Что?

— Ни разу не держались за руки.

Эвелин снисходительно улыбнулась:

— А вас это сильно утешило бы?

— Конечно!

— Тогда это легко исправить. — Она взяла его руку в свою ладонь и тихонько сжала, словно в приветствии.

Шарль тут же взял ее вторую руку, пропустив свои пальцы между пальцами Эвелин, и прижал к себе. Эвелин опалило его дыхание, и она почувствовала, что трепещет, словно школьница на первом свидании.

— Если бы я был понахальнее… — повторил он шепотом.

— Обычно я люблю нахалов, — тоже шепотом ответила она, — но не сегодня.

— Отлично. У нас послезавтра три выходных. Мы будем гулять и звать весну, чтобы она приходила поскорее.

— Да, весну. — Эвелин казалось, что она сейчас растает и превратится в одну из прозрачных луж под ногами.

— Весной так хочется любви… Правда, Эвелин?

После этих слов он легко провел своими губами по ее щеке, а потом слегка, словно полушутя, прихватил губы. Это был даже не поцелуй, а так… Это напомнило Эвелин ребяческий жест из школьного прошлого и немного не увязывалось с романтическим образом Шарля.