Читать книгу - "Бегом на шпильках - Анна Макстед"

Крис отвечает:

— Я вот-вот заключу мегасделку.

Смотрю на листовку. Похоже, последний раз «монстры» лабали в «Красном глазе», рядом с Каледониан-Роуд. В музыкальной индустрии это что-то вроде — как бы помягче выразиться? — «за Бродвеем».

— Здорово, — говорю я осторожно. — А еще где-нибудь они играли?

— В «Апельсине», — отвечает Крис. (Выезжаете за Бродвей, потом — налево, по кольцу и…)

Решаю не говорить то, что слышала от Тони: группе без контракта не стоит постоянно выступать за городом — «ребята из „Эй энд Ар“ не поедут на них смотреть больше одного раза». (Тони не жалует «эй-энд-арщиков», так как ему приходится, — передаю своими словами, — «работать с тем мусором, что они притаскивают».)

Вместо этого говорю:

— Уверена, скоро «Продиджи» будут у них на разогреве.

Крис улыбается: луч солнца после дождя.

— Я потом тебе поставлю их демо, — говорит он. Его наждачный голос наполняется страстью. — Тебе понравится.

Я вся сияю. И вдруг начинаю чувствовать себя женщиной, которая «сечет в музоне». (На прошлой неделе мы с Солом отстояли длиннющую очередь вместе с толпой откровенно агрессивных пенсионеров на «Ипподроме» в Голдерс-Грин, чтобы послушать Баха в исполнении симфонического оркестра Би-би-си.)

— Ты мне нравишься, Крис, — выпаливаю я. — Ты забавный. Знаешь… — я чувствую, как пузырьки шампанского лопаются у меня в мозгу, удаляя одну извилину за другой, — знаешь, так здорово сидеть здесь, в этом баре, просто болтать, глазеть по сторонам и, спорим, спорим, никто из этих людей не жен…

Крис останавливает меня, притянув к себе и впиваясь поцелуем. На вкус — что-то недозволенное и восхитительное. Губы в губы, он шепчет:

— Поменьше слов — побольше дела, пожалуйста.

И пусть мне известно, что это цитата из Элвиса, она ничуть не умаляет притягательности его фразы. Слабея на глазах, млею от желания. Встаю и позволяю Крису увезти меня домой.

Бубнеж «Радио-4» будит меня в 7:45 — и уже через секунду я понимаю, откуда эта вялость и заторможенность. Словно я сижу на «могадоне».[11]Осторожно прощупываю совесть: хочу понять, есть ли там чувство вины. И немедленно получаю, — вполне заслуженно, — хорошую оплеуху. Закусываю губу. Во сколько же он ушел? Извиваясь под одеялом, мечтательно вспоминаю вчерашний вечер. Сначала — страстные поцелуи в такси, будто мы парочка необузданных тинейджеров (хотя в тинейджерские годы я была скорее сонливой, чем необузданной); затем вваливаемся ко мне, в мою уютную квартирку в голубых тонах. Вот тут-то до меня вдруг доходит, что под ретроюбкой с кокетливыми сапожками притаился самый надежный на свете контрацептив: теплые панталоны до колен.

— Постой! — пронзительно взвизгиваю я, силой отстраняясь от Криса. — Я сейчас. Мне надо… — прочесываю мозг в поисках подходящего предлога, — в туалет.

Несусь в ванную, а когда — спустя восемь минут (после тщетных попыток избавиться от следов резинки) — выбегаю обратно, Крис, похоже, уже начинает сходить с ума от возбуждения. Не успеваю еще решить для себя, надо ли объяснять, что на самом-то деле я не сидела на горшке все это время, как он с силой притягивает меня к себе и резко срывает розовую юбочку «в облипку»! Дерзкий маневр. Классно бы смотрелось, будь мы голливудскими звездами в постельной сцене из какого-нибудь новомодного блокбастера, где вся модельная одежда — лишь расходный реквизит. Но сейчас я прихожу в такой ужас, что чуть было не начинаю протестовать. Моя новая юбочка, ты пала жертвой двухсекундного позерства!

Стою, уставившись на россыпь розовых пуговичек на полу. Все мысли — только об одном: нет, не получится из меня подружки рокера. Помню, как Сол перед первым поцелуем вежливо осведомился: «Можно тебя поцеловать?» А вот Крис не спрашивал ничего. Он целовался как дьявол, задавшийся целью высосать из меня всю душу. Его щетина натирала мне подбородок, но, — поскольку другие части тела терлись гораздо настойчивее, — мне было все равно.

— Ты простудишься, — говорю я, чмокая его в нос.

— Зато ты согреешься, — мурлычет он в ответ. — Иди ко мне. Предайся разврату.

Пододвигаюсь ближе.

— Ложись, — шепчет он. — Я хочу поцеловать тебя там.

Краснею, но не могу ответить ему тем же. Стараюсь не думать как нянечка в детском саду («ну что, мальчики и девочки, помыли между ножек?») и позволяю уложить себя на кухонный стол. Поначалу чувствую себя как рак в кипящей кастрюле. Все время пытаюсь сжать колени и что-то там пищать. Не очень-то помогает и раздавшийся вдруг звонок Сола, оставившего сообщение. («Привет, Нэт! „Королевский шекспировский“ дает „Кориолана“. Я подумал: может, стоит заказать билеты заранее? Что-нибудь в серединке, думаю, обойдется в разумную цену».)

Прервав свой тяжкий труд, Крис шепчет:

— Как тебе темп?

Прикрыв глаза рукой, мысленно проклинаю Сола за то, что сделал меня такой. Сол никогда не целовал мне там: я сама наложила вето, а он по натуре чересчур вежлив, чтобы протестовать. Но с Крисом все совершенно по-другому.

— Ну же, милая, — говорит он, да еще таким бархатистым голосом, каким обычно уговаривают котенка спуститься с дерева. — Просто расслабься. Обещаю: тебе понравится.

Удивительно, но все так и было. Я чувствовала себя роялем, на котором играет виртуоз. Что тут скажешь? Это все равно что признаться в прошлых судимостях или что собираешь марки. Постыдная правда в том, что я действительно очень старалась полюбить секс, но мы с ним почему-то не ладили. Секс неизменно превращался в неуклюжее сплетение рук, ног и бесконечных «прости, пожалуйста». Вероятно, виной всему то, что я избавилась от девственности с парнем, который потом воскликнул: «Ого, да у тебя ж задница волосатая!». Хотя, даже будь она шелковистой как абрикос, я все равно не смогла бы вызвать ничего, кроме разочарования.

Бабс никак не могла этого понять. Она даже купила мне вибратор и мерзкую книжонку под названием «Научись любить себя: Секс в одиночку».

— Нельзя же бесконечно ждать парня, который придет и все сделает, — ворчала она. — С тем же успехом можно целыми днями болтаться в «Теско», дожидаясь прихода Мессии. Тебе нужно научиться все делать самой.

Но чем сильнее я старалась, тем хуже получалось. Правда, был один раз, когда я успешно оттаяла, — да и то все закончилось тем, что парень, с которым я тогда была, пробкой вылетев из комнаты, принялся орать во всю глотку из коридора: «С тобой еще хуже, чем пытаться выдавить кровь из камня!» И вот теперь, откуда ни возьмись, — Крис Помрой, поставщик крутых оргазмов. Все так неожиданно восхитительно, что у меня сами собой наворачиваются слезы.

— Мне показалось, у тебя такое вообще впервые, — негромко сказал Крис позже, когда мы раскурили сигарету на двоих. — А ведь ты просто создана для этого, принцесса. Жалко — такое добро пропадает.