Читать книгу - "Горький вкус времени - Айрис Джоансен"

Жюльетта резко кивнула.

– О, конечно, стоит!

– Ради прекрасного? – тихо спросил Жан-Марк.

Жюльетта наконец внимательно посмотрела на него, на его тонкое смуглое лицо и с трудом отвела взгляд. Густые черные волосы Жан-Марка взлохмачены, белая полотняная рубашка расстегнула почти до пояса, открывая повязку и темные волосы на груди. Жан-Марк умудрялся оставаться элегантным и в постели. Силы небесные, как же ей хотелось написать его! Однако он все так же упорно отказывался.

– У меня такое чувство, что мой долг – избавить вас от этого болезненного удовольствия, – произнес Жан-Марк. – Лучше сыграйте со мной в «фараон».

– Сейчас. Я хочу закончить этот свет…

– Немедленно.

– В последние дни вы совсем избаловались. По-моему, вы таким и были еще до ранения.

– Избалован? – Жан-Марк сел, прислонившись к спинке кровати. – Я ведь не фаворитка королевы. Как можно изнежить бедного делового буржуа?

– Я тоже не фаворитка королевы. Она добра ко мне, но привязана к моей матери, – сообщила Жюльетта. – Месье Гииом говорит, что мало кто из дворян так богат, как вы.

– Вам незачем слушать сплетни.

– Почему бы и нет? Вы о себе ничего не рассказываете. Вы как стекло в зеркальной галерее Версаля. Только отражаете.

– А вы, как художница, обнажите мою скрытую душу.

– Напрасно иронизируете. – Жюльетта повернулась к картине. – Я уже кое-что узнала о вас.

– Да неужели? – Улыбка сошла с лица Жан-Марка. – Любопытно бы узнать.

– Вы избалованы.

– Позвольте с вами не согласиться.

– Вы не терпите, чтобы вас видели слабым и беспомощным.

– Что в этом необычного?

– Ничего, я и сама этого не люблю. И вы далеко не такой жесткий, каким хотите казаться.

– Вы уже об этом как-то говорили. – Губы Жан-Марка скривились. – Уверяю вас, небезопасно делать обо мне такие предположения.

Жюльетта покачала головой:

– Вчера вы расспрашивали месье Гийома о положении крестьян в округе и дали ему кошелек с золотом для нуждающихся.

Жан-Марк пожал плечами.

– Некоторые из бедняг, напавших на экипаж, выглядели ходячими скелетами. Неудивительно, что они дошли до полного безумия.

Жюльетта продолжала перечислять:

– И вы гораздо легче переносите боль, чем скуку.

– А вот это я признаю. Сыграйте со мной в карты.

Просительная улыбка озарила лицо его редкой красотой. Жюльетта перевела взгляд на картину.

– Почему я должна играть с вами, когда могла бы писать?

– Потому что я этого хочу, а вы ведь такая кроткая и любезная.

– Я не любезн… – Жюльетта осеклась на полуслове, заметив удивленно приподнятую черную бровь. – Врач сказал, что завтра вы можете ненадолго встать. Скоро вы будете обходиться без меня.

– И вы вернетесь в Версаль? Жюльетта энергично кивнула.

– И буду очень рада не видеть вас больше. Вы смеетесь надо мной, отвлекаете меня от работы, заставляете меня развлекать вас, словно я…

– Вы сами решили остаться, – напомнил Жан-Марк. – Я предупреждал, что буду плохим пациентом.

– И, видит бог, вы сказали правду.

– Сожалею, что вам пришлось нелегко со мной. Уверен, что время, проведенное в этой комнате, вы считаете безвозвратно потерянным.

Этот дьявол прекрасно понимает, что все как раз наоборот, разозлилась Жюльетта. Он знал, что ей доставляли удовольствие и острое подшучивание, и успокаивающее молчание. Быть рядом с ним – это подбадривало и возбуждало ее каким-то странным образом. Временами он дразнил ее, словно малого ребенка, в другое время разговаривал с ней так, словно она была взрослой женщиной. Теперь же Жан-Марк обращался с ней с раздражающей снисходительной веселостью, словно она его забавляла, и Жюльетте вдруг захотелось шокировать его.

– Я еще сказала не все, что знаю о вас. – Она помедлила, а потом выпалила:

– Вы прелюбодействовали с гостиничной служанкой, что подает нам еду.

Улыбка сползла с лица Жан-Марка.

– Жермен?

– Так ее зовут? Та самая, у которой грудь, как у богини Юноны.

С минуту Жан-Марк молчал.

– Дамы из общества не говорят о прелюбодеяниях, Жюльетта, и, уж конечно, с мужчинами.

– Я знаю. – Рука Жюльетты, набиравшая белую краску на кисть, слегка дрожала. – Но все равно это правда.

– Почему вы так думаете?

– Она смотрит на вас, словно хочет съесть.

– Посмотрите на меня, Жюльетта.

Жюльетта бросила взгляд через плечо и резко вздохнула, увидев выражение его лица.

– У вас есть желание узнать, что я делал с Жермен?

К лицу девушки прилила краска.

– Я просто поинтересовалась. Не надо ничего описывать.

– Описывать? Я говорил не о словах.

– Вы снова меня дразните.

– Разве?

– Да. – Жюльетта добавила белой краски в голубизну неба на картине, отчаянно раздумывая, как сменить тему. – Если мое присутствие вам так скучно, может, следует пригласить Маргариту, чтобы она заботилась о вас?

– Вы не поступите так жестоко. Удивляюсь, как вы терпите рядом с собой эту старую злобную каргу! Она рыскает по гостинице с мрачной физиономией, как ворона в поисках падали. Эта женщина что, никогда не улыбается?

– Она улыбается только моей матери. Она была няней со дня рождения матери и очень любит ее. Во дворце я ее почти не вижу. – Жюльетта не смотрела на Жан-Марка. – Маргарите не нравится здесь, но королева сочла нужным отослать ее назад в гостиницу, чтобы присматривать за мной, пока я ухаживаю за вами.

– Очень достойно. Впрочем, в этом нет необходимости. Вы едва вышли из детского возраста.

Жюльетта не спорила, хотя и не могла вспомнить, когда считала себя маленькой, и совсем не как на ребенка он смотрел на нее несколько минут назад.

– Королева верит в благоразумие.

Жан-Марк поднял брови.

– Так и есть, – настаивала Жюльетта. – Не считайте правдой то, что пишут о ней в этих ужасных памфлетах. Она добрая, хорошая мать и…

– Нелепо экстравагантна и расточительна.

– Она ничего не понимает в деньгах.

– Тогда ей следовало бы научиться. Страна на грани банкротства, а она разыгрывает пастушку в своем сказочном саду в Версале.

– Она пожертвовала личными расходами и дала деньги в помощь голодающим. – Жюльетта положила кисть и повернулась к Жан-Марку. – Вы ее не знаете. Она подарила мне краски, пригласила ко мне в учителя известную художницу. Она добрая, говорю вам.