Читать книгу - "Бессердечное небо - Каролайн Пекхам"

— Мы с семьей всегда отправляемся петь Кэрол13, - сказала София, и ее лицо засветилось. — Мы надеваем эти огромные глупые рождественские пижамы в виде Пегасов. Пол веселья в том, что мы пытаемся влезть в них, когда мы изменены, и все мы падаем, смеясь над своими задницами. Тот, кто влезает в нее последним, должен надеть еще и дурацкую шляпу с надписью Пегадурачок, — хихикнула она. «Мы летаем от дома к дому в нашем районе, возвращаемся в форму Фейри в этой мешковатой одежде, свисающей с нас, и поем всем соседям.

— Ого, как весело! В один прекрасный год я должна буду присоединиться к вам в этом веселье, — воскликнула Джеральдина.

— А у вас есть какие-нибудь семейные традиции? — Анжелика посмотрела на нас с Тори, и наступила тишина, пока мы глядели друг на друга.

— Эм… — Я неловко пожевала губу.

— Рождество — это не совсем наше дело, — сказала Тори, пытаясь отмахнуться.

— Палтус! У вас должны быть какие-то традиции, — надавила Джеральдина, и все они с нетерпением смотрели на нас, в то время как мой желудок завязался узлом, а по коже разлилось тепло.

— Ну, мы устраиваем бой снежками, — сказала я.

— Конечно, вы это делаете! — воскликнула Джеральдина. — А что еще, после этого вы устраиваетесь у камина, уютно расположившись с чашкой горячего чая, и открываете свои подарки?

— На самом деле у нас не было подарков, — неловко сказала я.

— Никаких подарков? — ахнула София, а Тори стала чрезмерно интересоваться своими ногтями, так как все продолжали таращиться на нас.

— Мы были друг у друга, — попыталась я, но потом они все стали выглядеть намного печальнее из-за нас.

— Но у вас, должно быть, была добрая и веселая приемная мать? И сладкоголосая приемная сестра с пристрастием к теплым объятиям? — спросила Джеральдина, отчаянно желая, чтобы это было правдой, и я поняла, почему мы никогда не говорили с ней об этом раньше. Мы рассказали ей несколько фрагментов нашего прошлого, и она была бы потрясена, узнав, насколько все было плохо на самом деле.

— У нас никого не было, — прямо сказала Тори, и я почувствовала, как эти слова звенят в пустоте внутри моей груди.

— Были мы. Только мы, — добавила я, обменявшись взглядом с Тори, и она полусерьезно улыбнулась мне в ответ.

Каталина внезапно коснулась моей руки, и я взглянула на нее, обнаружив, что ее лицо переполнено эмоциями.

— Вы заслуживали лучшего.

Мое сердце разрывалось от того, как она смотрела на меня в последнее время. Она проявляла такую естественную материнскую заботу, что тянула нас всех под свои крылья почти без усилий. И я так сильно жаждала, чтобы эта часть меня была реализована, что было легко позволить ей и позволить себе купаться в ее ласке, которую мы никогда не знали от нашей собственной мамы.

— Может, в этом году мы могли бы создать несколько новых традиций? — предложила Каталина, ее глаза засияли, когда она с надеждой посмотрела на нас с Тори. — Я столько всего хотела сделать со своими мальчиками за эти годы, но Лайонел никогда не разрешал… — Она резко выдохнула. — Дело в том, что вы обе, а также мои мальчики, Лэнс и я, многое упустили, но это не причина, почему мы должны продолжать их упускать. Можете ли вы подумать о чем-нибудь, что хотели бы сделать?

— Я бы не отказалась от рождественских гонок, — сказала Тори, ее губы дрогнули от удовольствия. — Я могла бы каждый год покупать Дариусу новый мотоцикл и дарить его пораньше, чтобы надрать ему задницу в гонке как раз к празднику.

— О, а мы все могли бы смотреть! — с энтузиазмом сказала Каталина. — Мы могли бы каждый год вязать семейные свитера, надевать их на гонки и печь праздничные лакомства, чтобы кушать во время соревнований.

— Мне всегда было интересно, как вы готовите пироги с фаршем, — сказала я, пожав плечами, мне понравилась идея научиться.

— А мне всегда нравилось есть пироги с фаршем, — добавила Тори, заставив меня рассмеяться.

— Может, полетаем на Новый год? — предложила я. — Лэнс мог бы прокатиться на Дариусе, и мы можем пригласить семью Габриэля тоже?

— Мы с Джерри можем бежать под тобой, подгоняя тебя, — с энтузиазмом добавил Хэмиш, но Каталина покачала головой.

— Нет. Вы должны ехать на мне, — сказала она, ее щеки раскраснелись, когда она озвучила эту идею.

— На спине Дракона? — воскликнул Хэмиш. — Миледи, какой скандал мы устроим.

— Лайонел будет ворочаться в могиле, — злобно ответила Каталина, и мы все с надеждой рассмеялись при мысли о его смерти.

— Что еще? — взволнованно спросила я, моя улыбка расширялась при мысли об участии в таком огромном семейном Рождестве.

— Мы можем вырастить собственную елку и гирлянды, — добавила Каталина, ее волнение тоже было понятно.

— И украсить залы всеми праздничными штучками! — добавила Джеральдина. добавила Джеральдина. — Испечь печенье фламбербэм, развесить омелу, построить пряничные домики, расставить ловушки для эльфов, замариновать корнишоны, помыть бездомных, станцевать на крыжовнике, исполнить голый джайв, положить колючую сосенку между щеками во время рождественского очищения, подружиться со злобной совой, завязать бантики на шнурках Фейри, которые забыли, как…

— Сбавь обороты, детка, ты снова теряешь голову, — прервал Хэмиш, когда Джеральдина продолжила, не переводя дыхания, ее лицо краснело все больше и больше по мере того, как она продолжала. — Ты же не хочешь, чтобы я сказал эльфам Санты, что ты опять слишком разбушевалась?

— Нет, папа, — согласилась она, прижала руку ко рту и снова погрузилась в воду.

О боже, она все еще верит в Санту.

— Все это звучит замечательно, — сказала Тори, задыхаясь от смеха. — Было бы действительно здорово иметь возможность просто наслаждаться Рождеством, как тем, которое могло бы быть у нас, если бы Лайонел не украл у нас семью.

— Для меня станет честью, если ты будешь считать меня частью своей семьи, — сказала Каталина, в ее глазах блеснули слезы, и мое сердце ёкнуло при одной мысли об этом. О том, как много мы все сможем предложить друг другу, когда закончим с этой войной.

— С удовольствием, — пробормотала я, и Тори схватила мою руку под водой, давая понять, что она тоже согласна.

— Вы заслуживали знать свою милую мать и своего галантного отца, — грубо сказал Хэмиш, ярость окрасила его щеки. — О, что бы я отдал, чтобы увидеть их снова. Мы с вашим отцом вместе учились в Академии Зодиака, вы знаете? Он был первопроходцем, всегда стремился ввысь. Я был старшеклассником, когда он поступил, но, черт возьми, он очаровал меня, как конфета ворону. Мы