Читать книгу - "Пепел на твоих губах - Вера Зверева"

планировать это сделать, вынул коробку и забыл, когда услышал, что ты вернулась. Не по плану у него вышло, — он посмотрел на Вику, — слава богу, нихрена у него не вышло по плану.

Вика придвинулась к краю кровати и попыталась встать на ноги.

— Стой, ты куда? — Андрей остановил её жестом.

— Хочу халат взять вон из той кучи вещей на полу, одеться бы немного.

Андрей поднялся и порылся в выброшенных грабителем из шкафа на пол вещах.

— Этот? — он поднял тонкий короткий халатик из шелковистой ткани.

— Он, — кивнула Вика, — давай.

Андрей подошёл, раскрывая и рассматривая халат.

— Он симпатичный. Но без него мне нравится намного больше, — он скользнул темнеющим взглядом по её обнажённому телу.

Вика понимала, что ещё мгновение и она сама раздвинет ноги и затащит его обратно в постель. Но нужно было сделать пару важных вещей перед этим.

— Мне нужно в ванную. А ещё неплохо было бы позавтракать, а то уже скоро обед.

— Понял, — кивнул Андрей и вместо того, чтобы отбросить халатик, как он первоначально собирался, помог его надеть. Затем подхватил Вику на руки и отнёс в ванную комнату.

— Избалуешь совсем, разучусь ходить сама, — игриво прошептала она ему на ухо по дороге.

— Значит, буду носить тебя на руках вечно, — ответил он. Остановился перед дверью и, не опуская Викторию на пол, сладко поцеловал. Потом занёс внутрь и оставил в уединении.

Вика встала перед зеркалом, опираясь на раковину. И как она докатилась до жизни такой? Не так давно она пыталась убежать от Андрея как можно дальше, искала причины и объяснения, почему ни секс с ним, ни встречи не пойдут им на пользу. А теперь всё, о чём она может думать — это чтобы он не уходил. Вот он уже и шкафчиками на кухне гремит, должно быть, собирается приготовить ей завтрак. А она не знает, что ей делать дальше, смеяться, плакать, расставаться и выполнять обещание или наплевать на всех и броситься в этот бездонный засасывающий омут без шансов когда-нибудь выплыть.

Глава 33

Монстр стоял на столе в новом горшке, даже ни один листочек не сломался. Интересно, кто раздобыл ему новую посудину и успел посадить обратно, пока они с Андреем были в больнице? Разумов или кто-то из полицейских?

Андрей сидел напротив неё и допивал чай, задумчиво глядя в окно. У него вышел отличный чай и очень вкусный омлет на завтрак. Он приготовил их с такой обыденной деловитостью, что невольно закрадывались мысли о выработанной за годы привычке. А потом Вика вспоминала про Ольгу и их почти свершившийся брак. Он долго жил один, а потом с этой женщиной и наверняка многое умел. Не то что Ренат, избалованный своей мамой, няней, бесконечными домработницами, да и самой Викой тоже.

— А что будет дальше? — спросила она, и Андрей оторвал взгляд от качающихся на ветру зелёных крон деревьев.

— М? — не понял вопроса.

— Что будет с нами дальше? Мы заключили договор, вместе решили, что нам не хочется никаких отношений, помнишь? И вот мы опять в одной постели.

Вика всё помнила слишком хорошо, чтобы оставить за скобками и остальные грехи «отношений», которые так страшили их обоих. Слёзы, боль, предательство и разочарование. И это были слова Андрея под кронами отцовских яблонь о пережитом в прошлом. Но в то же самое время она не хотела, чтобы он помнил про них. Сейчас Вика была согласна на всё, предавая собственные убеждения и планы ради минимального шанса быть рядом с ним.

— А это так важно? — спокойно спросил Андрей, отставляя чашку, — эта определённость?

— Не знаю, — Вика пожала плечами. И вправду, важно ли это? Но и пустым местом остаться эта ночь не сможет. Для неё определённости становилось всё больше и очень хотелось чего-то подобного со стороны Андрея.

— Я всё ещё здесь. И ты хочешь этого, — Андрей произнёс без тени сомнений, будто бы совершенно не видел для них почвы. — Надо ли придумывать для этого статус и название? Что от этого изменится?

— Спокойней станет? — попыталась она.

— Разве? Я не знаю, что будет завтра, может, с работы не вернусь.

— Вернёшься! — Вика не хотела больше слышать этих слов. Никогда. Она понимала, что на его эмоции всё ещё действуют нахлынувшие ранее воспоминания, которые снова погрузили его в его проигранную битву и круги личного ада, но она не собиралась ему позволить утонуть в них. Быть может, как раз твёрдая почва под ногами — хотя бы между ними — была бы полезна.

— Я сейчас не всё могу контролировать. И ты тоже, — продолжал он, — как можно дать какое-то обещание?

— Вопреки всему?

Андрей грустно и немного рассеянно посмотрел на неё, Вике это не нравилось. Надо было прекратить это как можно быстрей, пока его не затянуло в трясину. Она накрыла его руку своей ладонью.

— Мне хорошо с тобой. Я хочу продолжить это, будет ли у него название или нет, — решилась она.

— А будущее? — спросил он, будто что-то хотел услышать от неё, но она не могла уловить, что именно, — оно важно для тебя?

— Сейчас нет. Сейчас для меня важно настоящее. Мы важны.

— Тогда предлагаю и прошлое оставить в покое, — попросил Андрей, и Вика догадалась, о чём именно он говорит. Не расковыривать больше незаживающие раны, потому что нет таких ниток, которыми их можно вот так просто зашить, как её порезанную ногу.

— Пообещай мне только одну вещь. Пожалуйста, — Вика сжала его руку.

— Какую?

— Забудь о долге огню.

Андрей усмехнулся горькой полуулыбкой. Он, наверное, уже десять раз успел пожалеть о том, что раскрыл ей все свои секреты.

— Тогда ты забудь Рената, — ответил он.

— Что?

— Ты разговариваешь во сне. Просишь его остановиться.

Кровь отлила от лица Виктории, чего она ещё могла сказать во сне, особенно когда её мучают кошмары? Эта не та тайна, в которую она планировала погружать Андрея в ближайшем будущем. Вообще никогда!

— Не надо про него.

— Он ведь твой огонь, да? — Андрей был слишком наблюдательным. Вика отвернулась, чтобы спрятать свой взгляд. Он добавил, — оставим друг другу свободу разбираться со своими долгами?

Вот и начинаются неписаные условия, которые очерчивают границы.

— И что тогда? Если каждый останется при своём?

— Тебе было больно. Мне тоже. Я буду твоим пластырем. Ты моим.

Вика нервно рассмеялась, глотая ком в горле. Как забавно, однако, он определил их «не отношения». Слишком точно. А потом, что? Надо будет оторвать быстро и больно?

— Если бы это было так легко.