Читать книгу - "За пеленой надежды - Барбара Вуд"

Рут потерла лоб.

— Маргарет, моя жизнь укладывается в сжатые сроки. Я теряю представление о времени. Я стала много думать о прошлом, о медицинском колледже. Господи, какое это было время! — Она посмотрела на доктора Каммингс и улыбнулась. — Тогда я испытала много чудесных, ничем не обремененных интимных связей.

— А как проходят интимные связи с мужем?

— Их просто нет. Он совсем лишен воображения. Наверно, женщина, с которой он встречается, сидит без денег.

— Как ты думаешь, он восприимчив к новому и готов экспериментировать?

Рут пожала плечами:

— Ради чего? С какой целью?

— Ты сказала, что подозреваешь его в измене?

— Нет еще. Не знаю, как с этим поступить. Мне в голову приходит столько разных мыслей. Столь многое надо успеть сделать. Иногда кажется, что стены обрушиваются на меня.

— Сейчас тоже?

Рут оглядела кабинет.

— Да. — Она снова опустила голову и изучала окантовку из велюра, будто сейчас для нее важнее занятия не было. Рут знала, что делает: она знала, что ходит кругами, наносит ложные удары, словно состязаясь в остроумии, осыпая Маргарет искренними заявлениями, поскольку понимала, что от нее ждут как раз этого. Однако Рут понимала, что долго не сможет играть в жмурки, потому что Маргарет ее все равно раскусит. Поэтому она тихо сказала: — Он вернулся. Этот сон вернулся.

— Тот, который ты видела подростком?

— Он начался, когда мне было десять лет. Это был кошмар, который я переживала все детство, когда была толстой и отец все время твердил, что мне пора сесть на диету. Всякий раз, когда он критиковал меня, я видела этот сон. — Рут обхватывала окантовку пальцами, затем стала щипать ее. — Сон исчез, когда я училась в медицинском колледже, и снова вернулся, когда мне девять лет назад сделали генетический анализ. Я его снова видела на прошлой неделе, в день моего рождения. Кстати, мне исполнилось сорок лет.

— Разве твой день рождения не совпал с годовщиной смерти отца?

Рут взглянула на нее:

— Да, совпал. Вечером, когда исполнился ровно год после его смерти, сон вернулся, и все повторилось, он был точно таким же, как прежде, ничего нового, все повторилось до мельчайшей детали. — Рут опустила голову на спинку кресла и уставилась в потолок. — Это короткий сон, в нем ничего особенного не происходит, но когда я его вижу, то испытываю настоящий страх. А когда просыпаюсь, сердце сильно стучит в груди.

Огромное черное пространство засасывает меня. Не знаю, то ли это помещение, то ли пещера, то ли океан. Я ничего не вижу. Я слепа. И я каждый раз верю этому сну. Можно подумать, что с каждым сном я должна поумнеть и однажды сказать: «Минуточку, я это уже проходила. Это всего лишь глупый сон». Но нет! Сон меня каждый раз дурачит. Всякий раз я испытываю страх перед Пустотой. Я становлюсь бестелесной, бесплотной. Я существо, парящее в ужасном, враждебном забытьи. Я начинаю впадать в панику. Я не узнаю себя. Я не в состоянии думать. Я не в состоянии логически рассуждать. Я недоразвита. Я представляю либо начало, либо конец чего-то. Не знаю, что именно, и от этого меня охватывает еще больший страх. Страх от того, что может произойти, во что я могу превратиться или страх от того, что все уже осталось позади, и так будет вечно.

Рут обхватила руками подлокотники кресла, ее пальцы вонзились в ткань.

— Ты представить не можешь, как меня пугает окружающее пространство, пугает сознание того, что я есть и в то же время меня нет. Неподдельный, леденящий кровь страх.

Она подняла голову и взглянула на доктора Каммингс.

— Вот и все. Сон на этом кончается.

Маргарет внимательно смотрела в ее неспокойные карие глаза.

— Как по-твоему, что это значит?

— Не знаю. Погоди, да, я знаю. Должно быть, это означает, что я считаю себя бесформенной. Либо я еще не родилась, либо уже умерла. Не знаю, что именно. Я только знаю, что мне от всего этого стало страшно ложиться спать, ибо я понимаю, что обнаружу себя парящей в этом кромешном аду.

Обе несколько минут сидели молча, Рут рассматривала подлокотник кресла, а Маргарет ждала, когда та скажет еще что-то. Наконец, словно давая понять, что час истекает, доктор Каммингс придвинулась к краю дивана и сказала:

— Рут, я хочу, чтобы ты вела дневник этих снов. Каждый раз, когда ты увидишь очередной сон, запиши все, пока он еще не остыл в твоей памяти. Не пропускай ничего. Даже если тебе кажется, что ты снова повторяешься. Опиши любое малейшее ощущение, любое переживание, и затем опиши, что ты чувствовала, когда проснулась.

— Но ведь получится ужасно много повторов.

Маргарет улыбнулась.

— Если обнаружится малейшее изменение, новая подробность, какой бы незначительной она ни казалась, мы сможем кое-что понять.

Рут посмотрела на часы. Вечер еще не наступил. Сегодня у нее нет приема ни в кабинете, ни в больнице. Конечно, на столе лежала эта противная куча почты, но она подождет. Рут повернулась к окну и, прищурив глаза, смотрела на пылинки в лучах солнечного света, проникавших через оконные стекла и падавших на ковер. Неплохой день для прогулки.

Когда обе встали и направились к двери, Рут сказала:

— Маргарет, на следующей неделе я не приду. Друзья пригласили меня провести несколько дней в Лос-Анджелесе. Может быть, если я куда-то на время уеду, сменю обстановку, встречусь со старыми друзьями, все образуется.

— Неплохая мысль.

Рут насмешливо улыбнулась:

— Я дам тебе знать, если меня вдруг посетит фрейдовское озарение.

Рут редко заходила в рынок на Пайк-стрит, и всегда не одна. У нее в хвосте плелись девочки, выклянчивая мороженое, а Арни бросал долларовые бумажки в открытые футляры уличных гитаристов. Она раньше никогда не приходила сюда одна, ее охватило странное волнение и какое-то рискованное любопытство.

Вдруг ноги сами привели ее к галерее.

Рут долго стояла перед ней и смотрела сквозь толстое стекло витрины. Прохожим могло показаться, что она разглядывает выставленные в ней экспонаты — высокие тотемы, пики, украшенные перьями орла, большие написанные маслом картины с изображением вигвамов у безмятежной реки. Однако на самом деле ей хотелось заглянуть в сумрачную галерею, не входя туда. Она сейчас там? Та Анджелина, которая делала горшки с такой скоростью и мастерством? Каким образом Арни нашел эту галерею? Что он нашел сначала — галерею или эту девушку?

Солнце падало не под тем углом. В стекле Рут смогла разглядеть лишь свой печальный лик — невысокую темноволосую женщину, которая выглядела на все свои сорок лет. По лицу Рут было видно, что она не знает, как поступить.

«С какой стати я пойду в эту галерею? По какому поводу?»

По тому же поводу, по какому любая жена хочет взглянуть на «другую» женщину: чтобы посмотреть, что в ней «такого, чего у меня нет».